ОБРАЗЫ ТАТАР В КЛАССИЧЕСКОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Сабирджан БАДРЕТДИН

Однажды один из моих американских друзей сказал мне, что я единственный татарин, которого он знает. Он спросил, являюсь ли я типичным представителем моей этнической группы. Я не знал, что ответить.

Он надеялся найти ответ на свой вопрос во время поездки в Россию. Когда он приехал в Москву, он пытался найти татар, но не знал, где их искать. Прежде чем уехать обратно в Нью-Йорк, он спросил у дежурной по этажу в своей гостинице, пожилой русской женщины, что она думает о татарах. Женщина сказала ему, что татары очень честные и искренние, но еще и немного наивные и простые. Мой друг спросил у нее, что заставило ее так думать. Оказалось, что эта женщина никогда в своей жизни не встречала татар, и ее мнение о татарах было полностью основано на повести Горького "На дне", книге, которая обязательна для прочтения в советских школах. Как житель Москвы, она, скорее всего, встречала много татар, но не знала об их этнической принадлежности.

Этот маленький эпизод иллюстрирует роль литературы в формировании понятий о разных этнических группах. Это показывает, какой сильной может быть роль литературных образов в формировании этнических стереотипов. Этот пример натолкнул меня на мысль попытаться исследовать образы татар в классической русской литературе. Повесть Горького "На дне", упомянутая выше, имеет заметный татарский персонаж по кличке Князь. Это один из нескольких людей из приюта для бездомных. Жители приюта проводят свои долгие скучные вечера, играя в карты на деньги. Один из русских соседей обманом выигрывает у него деньги. Князь приходит в ярость и резко выражает свое недовольство. Он не привык к нечестности. Татарин не может понять, что для его соседа обман является единственным средством к существованию. Князь слишком наивен, чтобы понять, что без обмана русский жулик просто умрет с голода.

Кроме Горького, татарских персонажей в своих произведениях изображали такие писатели, как Толстой, Достоевский, Лермонтов, Гоголь и другие. Например, татары - кучеры и слуги - появляются во многих рассказах Достоевского, но, в основном, только как мелкие персонажи. "Тарас Бульба" Гоголя (1834) включает несколько живых образов крымских татар. "Герой нашего времени" Лермонтова (1840), "Казаки" Толстого (1862), "Кавказский пленник" и "Анна Каренина" тоже имеют татарские образы, достойные упоминания. В "Казаках" русский слуга Ванюша говорит своему хозяину Оленину о русских казаках: "Хуже татар, ей-богу. Даром, что тоже христиане считаются. На что татарин, и тот благородней." Немногим далее по тексту: "«Видно, Ванюша прав! - подумал Оленин. - Татарин благороднее», - и, провожаемый бранью бабуки Улитки, вышел из хаты."

В "Анне Карениной" татарские персонажи появляются только как официанты, кучеры и слуги:

"- Сюда, ваше сиятельство, пожалуйте, здесь не обеспокоят, ваше сиятельство, - говорил особенно липнувший старый белесый татарин с широким тазом и расходившимися над ним фалдами фрака. - Пожалуйте шляпу, ваше сиятельство, - говорил он Левину, в знак почтения к Степану Аркадьевичу ухаживая и за его гостем (часть первая, глава X)."

"- Подай другую, - обратился Степан Аркадьевич к татарину, доливавшему бокалы и вертевшемуся около них, именно когда его не нужно было (часть первая, глава XI)."

"Старый, толстый татарин, кучер Карениной, в глянцевом кожане, с трудом удерживал левого прозябшего серого... (часть вторая, глава VII)."

Следует отметить, что во многих этих произведениях слово "татарин" применяется как общее название для тюркских народов Кавказа, некоторые из которых не имеют отношения к современным татарам. Тем не менее, образы, описанные как татары, все еще способствуют созданию стереотипов и могут повлиять на отношение читателя к современным волжским и крымским татарам. Видимо, наиболее запоминающийся образ татарина во всей русской литературе встречается в произведении Толстого "После бала" (1903). Толстой изображает татарского солдата, которого наказывают за дезертирство. Вот отрывок:

"...Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга, держа ружья к ноге, и не двигались. Позади их стояли барабанщики и флейтщик и не переставая повторяли всё ту же неприятную, визгливую мелодию.

- Что это они делают? - спросил я у кузнеца, остановившегося рядом со мною.

- Татарина гоняют за побег, - сердито сказал кузнец, взглядывая в дальний конец рядов.

Я стал смотреть туда же и увидал посреди рядов что-то страшное, приближающееся ко мне. Приближающееся ко мне был оголенный по пояс человек, привязанный к ружьям двух солдат, которые вели его. ... Дергаясь всем телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый, под сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, подвигался ко мне...

...При каждом ударе наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы, повторял какие-то одни и те же слова. Только когда он был совсем близко, я расслышал эти слова. Он не говорил, а всхлипывал: «Братцы, помилосердствуйте. Братцы, помилосердствуйте». Но братцы не милосердствовали..."

Я думаю, что причиной того, что татарские персонажи в русской литературе включают столько кучеров, слуг, солдатов, диких, но благородных всадников, имеет отношение к истории. Несмотря на большое количество русифицированных и крещеных татар среди русской знати, культурные элиты некрещеных татар и русских жили раздельной жизнью и очень редко взаимодействовали. Даже такой гений, как Габдулла Тукай, имел очень мало друзей в среде русской интеллигенции. Единственными татарами, с которыми входила в контакт русская элита, были люди низших классов: слуги, официанты, носильщики, уборщики и т.д. Отсюда постоянный образ татарского слуги в русской литературе. Религиозная разница служила главным препятствием для взаимоотношений русской и татарской культурной элиты. Напротив, между русскими и грузинскими, украинскими и армянскими деятелями культуры было много взаимного влияния и традиционных контактов.

В отличие от русской прозы, русская поэзия содержит сравнительно мало упоминаний татар. Некоторые из стоящих упоминания исключений можной найти в работах двух самых знаменитых женщин-поэтов, Анны Ахматовой и Беллы Амадулиной (у обеих есть татарские предки).

Ахматова, обозревая свою генеалогию, писала:

От прабабушки-татарки Были редки мне подарки. - Ах, зачем я крещена, - Горько гневалась она.

А что же в современной западной литературе? Объективнее ли западные писатели в изображении татар? Образы татар у них, очевидно, под влиянием русской литературы тоже в большинстве негативны. Но есть также и заметные исключения. Например, польский поэт, лауреат Нобелевской премии в области литературы, Генрих Сенкевич (1846-1916) тепло описывает свою дружбу с польским татарином, Селем Мирзой в "Маленькой Трилогии" (1875) (Сенкевичи сами происходят от знатного татарского рода. - Прим.ред.). Тем не менее, многие западные писатели все еще обращаются к более или менее стереотипному образу татар. Популярный американский писатель Ларри Таунсенд посвятил целую книгу русско-татарским отношениям. Его последняя повесть "Царь!" описывает покорение Казанского Ханства с точки зрения русских. В повести Эдварда Резерфорда "Русска" есть целая глава, посвященная татарам. Здесь татары тоже показываются хуже, чем русские.

За несколькими исключениями, изображения татар в русской литературе в большинстве своем нелестные и редко соответствуют действительности. Поскольку русская литература вызывает всемирный интерес, эти этнические стереотипы через нее распространяют свое влияние на многие миллионы людей во всем мире. Вот почему мы должны знать об этих стереотипах, чтобы в следующий раз, когда мы услышим, что татары описываются как дикари на конях и простаки, мы знали, откуда это все идет. Но, что еще важнее, когда мы встречаемся с предрассудками против татар, мы должны пытаться спорить с людьми, настроенными против татар и попытаться объяснить им, что их татарофобское отношение основано на стереотипах, существующих у одной нации по отношению к другой.

Перевел с английского Тимур Биккинин