ОТВЕТ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ

Амир ЮЛДАШБАЕВ

В свое время Президент Татарстана М.Шаймиев взаимоотношение двух народов-близнецов – татар и башкир – сравнил с двумя крыльями одной птицы. Прекрасный образ нашей общей истории, неслучайно зародившийся в душе (по собственному признанию самого Президента на Втором Всемирном Курултае башкир) тептяря – представителя социально-этнической общности, занимающей по языку и культуре как раз серединное положение между нашими народами (татарин говорит Сез {вы}, тептяр – Сез, башкир – heз).

Ученые пишут, что слово “тептяр” производно от слова “дяфтяр” – тетрадь, куда записывали предков уважаемого Минтимера Шариповича, то есть тех татарских, чувашских, марийских, удмуртских и иных крестьян, которые в прошлые века арендовали земли у других крестьян – в данном случае у башкир Мензелинского уезда. Слушая образную, проникновенную татарскую речь Минтимера Шариповича, пронизанную отеческой заботой и тонким юмором, с гордостью думалось, что Президент Шаймиев, наш тептяр, слава Богу, стал поистине одним из корифеев российской политики. Без этого умного, гибкого, дальновидного и преданного своему народу политика невозможно представить ни политический Олимп современной России, ни Татарстан, ни татарский народ. Но мышкой мелькнула и тут же юркнула и другая мысль: Вы – тептяр Минтимер Шарипович, к нашей общей радости и гордости, процветаете, а куда делись башкиры Мензелинского уезда, ибо по всей великой России тептяри были только там, где водились и башкиры…

Но в целом лично я сочувственно и с удовольствием внимал упрекам Президента в адрес ученых, как татарских, так и башкирских, пишущих частенько об истории наших народов и их современных взаимоотношениях нечто совсем уж непотребное. Действительно, они уже достали всех своими глупостями как в Казани, так и в Уфе. Позже, познакомившись с обширной статьей ближайшего Советника Минтимера Шариповича – Р.Хакимова – “Кто ты, татарин?”, понял, против кого направлены его отеческие упреки и праведный гнев. Осталось не совсем ясным только то, почему Президент все это выражает столь дальнобойным способом? Нельзя ли сделать это прямо в Кремле? Но это, видимо, тонкости высокой политики. Когда-нибудь, возможно, поймем и это.

К сожалению, душа Советника Президента Татарстана – Рафаэля Хакимова оказалась менее поэтичной. Он пишет черным по белому:

“Столыпин предложил сделать каждую этническую группу татар отдельным народом. Большевики успешно продолжили эту политику. На карте появились узбеки, киргизы. Срочно изобрели башкирский язык. Визитной карточкой башкир стал характерный танец, в котором выступают джигиты в шапках с лисьими хвостами. Этот танец придумал татарин, которому не дали квартиру в Казани. Ложь и обман лежали в основе национальной политики …”

Как будто ни птицы, ни ее крыльев, ни народов-близнецов, о которых так проникновенно говорил Президент, совсем не было.

Любопытно было бы знать, насколько совпадают взгляды Советника и Президента? Вернемся к самой статье.

Если бы в ней не было и целого ряда разумных мыслей, к тому же выраженных в прекрасной форме, я бы сказал, что в ее основе лежат: невежество и совершенно необоснованные, более того, давно побитые историей великотатарские амбиции, носителями которых до российских революций были поистине выдающиеся сыны татарского народа – Гаяз Исхаки и Садри Максуди.

Возможность упражняться критикой вышеприведенного пассажа уважаемого Советника я предоставляю всем, кому не лень. Любой житель Башкортостана, да и Татарстана, мало-мальски знающий историю наших народов, с этой задачей справится успешно. Сошлюсь на Председателя Исполкома Всемирного конгресса татар, академика АН РТ И.Тагирова, который отвечает Р.Хакимову так:

“Это позиция ненаучная, антиисторическая. Башкиры описаны у Ибн Фадлана (Х век). Башкиры есть в словаре Махмуда Кашгарского. То, что башкиры были, это бесспорно. Заявлять, как Хакимов, так делать нельзя.”

Мягко, по-братски журит собрата академик! При этом, к сожалению, не проясняет, где находились собственно татары, когда Ибн Фадлан посещал древних булгар, попутно проехав и через страну башкир. И продолжает:

“Нужно действовать научными методами и способами борьбы”.

Что это, разгорается борьба между двумя крыльями одной птицы? Или это происходит лишь в разгоряченных головах отдельных интеллигентов? Но перейдем к замечательным местам в статье Р. Хакимова, где автор глаголет истину и жжет сердца не только татар:

“Что такое богатство? Казалось бы наивный вопрос. Очевидно, богатые те, у кого есть деньги, трехэтажный дом, “Джип” или “Мерседес-600”. Но если взглянуть поглубже, то окажется, что есть богатство для себя и богатство для других. Благополучие Швейцарии построено на экономии. Иметь дорогую машину неприлично. Министры пользуются электричкой, даже сопровождая официальные делегации. Но там не жалеют денег на образование, потому что знания делают их богатыми. Если в Швейцарии появляется “Мереседес-600”, значит заехал “новый русский”. Когда у Президента Татарстана совещание районных глав администраций, то Кремль превращается в выставку самых престижных и дорогих автомобилей мира. А ведь одного джипа хватило бы, чтобы районную больницу привести в божеский вид. Вокруг Казани стоят дворцы, протопить которые не только пенсии, но и зарплаты рядового труженика не хватит. Мало того, наши миллионеры строят в том же стиле второй и третий коттедж, не зная куда девать деньги. А миллионеры Сан-Франциско предпочитают одноэтажные дома, они экономичнее. В Коране сказано: “Расточители – братья Сатаны”. Показное богатство татар – это оборотная сторона нищеты духовной”.

Как замечательна мысль Советника, если от нее отколоть всю шелуху. И далее:

“Деньги надо вкладывать в образование детей, в развитие инфраструктуры, которая поможет объединить твой народ, создание новых рабочих мест, изобретение таких технологий, которые делают богатыми не только тебя, но и других. Смысл жизни в служении своему народу, остальное – тлен и суета”. А “основа и конечный смысл существования нации заключается в культуре. В ней вся история и генетический код народа. Культура – необъятный океан, в котором собраны и трудовые навыки, и психологические нюансы души, отношение человека к природе. Татарин, твое богатство – это твоя культура. Ни нефть, ни заводы, ни какое-то имущество, а культура. Пока развивается культура – жив и народ”.

Отлично! Но рядом читаем и следующее:

“Россия оказалась между Востоком и Западом, между империей и демократией. Русские мыслители типа Солженицына окончательно запутали и дезориентировали российское общество. Великая русская культура переживает жестокий кризис. Русская культура теряет свое влияние в мире. В мире идет жестокая конкуренция между национальными культурами”.

Страшно? Или смешно?

И то и другое. Послушайте дальше:

“Мы не можем ждать, когда русские найдут свои интересы. Нам следует повернуться к Европе. Кто ты, татарин? Задумайся. Загляни в свою душу и дай ответ. Ты – стесняющийся своего происхождения, а потому прячущийся за именем булгар, кряшен, мишар, нагайбак, башкир, несчастный гражданин несчастного государства или ты наследник великих традиций, верящий в возрождение своего народа? Мы должны объединиться вокруг Татарстана, создав плотное кольцо обороны, чтобы ни один политтехнолог не мог покуситься на его суверенитет”.

Я, прячущийся башкир, которому к тому же при каждом удобном случае внушают мысль о собственной неполноценности, должен аки лев броситься на защиту суверенитета Татарстана против страшного и злого политтехнолога. А почему автор не огласил весь список? А где татары, спрятавшиеся за “именами казах, киргиз, узбек” и т.д.?

Далеко иногда заносит человека вдохновение, если его голова ног не чувствует.

Не могу не посвятить читателя еще в одну грань фантазий уважаемого Советника. В данном случае поле грандиозной битвы народов – недра мировых компьютерных сетей и Интернет, а условия подготовки к информационной войне – принятие латиницы. Процитируем Советника, “знающего толк в языкознании” и информационных технологиях:

“У нас есть шанс обойти турок на повороте. Те, кто обвиняют татар в протурецких настроениях, не понимают, что в тюркском мире будет естественная конкуренция “огузского” и “кипчакского” диалектов, и главные претенденты на эту роль – турки, с одной стороны, татары – с другой. Есть свое объяснение такой раскладке. За каждым народом стоит громадная история и культура. В первом случае – Османская империя, во втором – Золотая Орда. У Турции есть очевидное преимущество в виде сильного государства с огромным населением, финансами и связями с Европой и НАТО. Узбеки пытаются выстроить собственную линию поведения, опираясь на среднеазиатские традиции, но в ближайшие годы, они, как, впрочем, и казахи, не готовы выступить с собственными информационными разработками. Это могут сделать татары. Россия татар боится, а потому не поддерживает их. Нужно быть готовыми к тому, что за пределами Татарстана, а особенно в Башкортостане, не допустят преподавание татарского языка на латыни. Не стоит этого пугаться”.

Опять двадцать пять! Всю Золотую Орду под себя подмяли, Османская империя нипочем, а эти башкиры продолжают путаться под ногами, уж не знаю где спрятавшись. Русские боятся татар, турок они обойдут, узбеки попытаются, но не смогут, казахи спят. А вот башкиры, которые близко, не дремлют и тут как тут, с ними надо бороться.

Поистине, нет зверя страшнее кошки. Смешно и грустно, Советник! Все Ваши космические планы с любого бока упираются в башкир и Башкортостан. К сожалению, Р.Хакимов не одинок в своих измышлениях и невежестве. Целая армия советников, академиков и мелких ремесленников от национальной политики пытается создать при посредстве СМИ такое извращенное представление о делах в Башкортостане, что рядовой читатель с фантазией в Татарстане, где-нибудь в Мамадышской глубинке, может представлять соседнюю республику как вторую Чечню, где башкиры стирают в порошок всех татар. Послушаем дальше другого авторитета всетатарского масштаба, И.Тагирова:

“Нам в Центре стратегических исследований США выражали опасения, не инспирируют ли раскол между татарами и башкирами в Москве. Думаю, что эти опасения обоснованны. В 1922 году Башкирии передали Уфимскую губернию, населенную в большинстве татарами. Это стало костью в горле башкирского народа. Маленькое башкирское “горло” не может переварить миллион триста татар”.

Насчет московских стратегов-политтехнологов, сидя в Москве организующих “раскол между татарами и башкирами”, легче судить И.Тагирову. Ему ближе, нам далеко, не видно и не слышно. Интересно другое.

Если следовать “логике”, то в “горле” башкир еще и 1,5 миллиона русских, более ста тысяч чувашей, столько же мари и бедному башкиру жить осталось не долго. Если и татары в самом Татарстане русских ощущают как “кость в горле”, то и им тоже, видимо, не сладко …

Как объяснить в двух словах ученым-академикам и политическим советникам, что многонациональность – не кость в горле, а величайшее благо для всех? И что космические планы, исходящие из германского ли, российского ли, американского ли, татарского ли шовинизма, обречены на позор? Не берусь, так как понимающий не нуждается в таком объяснении, а непонимающий свой крест из непомерных амбиций должен пронести сам, и, видимо, не раз. Считаю долгом обратить внимание лишь на то, что история и на примере татарской интеллигенции вначале происходит как трагедия, а потом – как фарс. Начнем со второго:

“Историческая миссия татар заключается в том, чтобы стать мостиком между исламским миром и Западом. Мир раскололся на христиан, иудеев и мусульман, появилась брешь, которая может стать пропастью. Татарстан занимает особое место в исламской цивилизации. Он ее самый верный форпост и при этом находится на границе Запада и Востока не только географически, но и в культурном плане. Мы носители культуры, соединяющей в себе исламские ценности с либеральными. В этом наше преимущество. Большинство исламских государств – сырьевые придатки развитых стран. Татарстан же производит высокотехнологическую продукцию, развивает научные школы и системы образования. А Восток для нас – всего лишь рынок сбыта. Татарстан пока находится на передовых рубежах. Мы находимся на историческом переломе, когда должны сделать качественный скачок и создать “Большой Татарстан”, т.е. соединить государственные структуры республики с официальными организациями татарского народа. В орбите “Большого Татарстана” должны находиться общественные организации, СМИ, экономические и другие структуры. В середине 90-х годов в одной из газет меня назвали “кремлевским мечтателем”. Я понимаю, что многое из написанного выглядит фантазией или мечтой. Для тех, кто специализируется на критике, это хороший объект покуражиться”.

Автор прав, покуражиться есть над чем. Но мы этим заниматься не будем, оставим это удовольствие другим, а взглянем на саму трагедию, разыгравшуюся в годы российских революций и гражданской войны вокруг аналогичных, не менее амбициозных, но более реальных идей.

Может показаться странным, но в период революционных катаклизмов в Российской империи наиболее глубокие и тонкие идеологи татарского национального движения – Гаяз Исхаки и Садри Максуди – ратовали за национально-культурную автономию тюрко-татарской нации (с их точки зрения – единой) в условиях демократической России и выступали против территориальной государственности не только самих татар и других тюркских народов, но и украинцев, и всех других народов России. Чем же объяснить этот парадокс? Политическая идеология той части татарской интеллигенции, которую возглавляли Гаяз Исхаки и Садри Максуди, не из разряда исторических случайностей.

Исходя из интересов быстро развивающейся татарской нации, они связывали будущее народа прежде всего с судьбой богатого, состоятельного слоя – торговцев, промышленников и тесно связанных с ними интеллигенции и духовенства. Из всех национальных движений среди мусульманских народов России самым осмысленным и в тоже время самым противоречивым было движение казанских татар. Это объясняется тем, что среди них рыночные отношения достигли более высокого уровня, в зависимости от этого была более развита социальная структура народа и культура. Р.Хакимов глубоко прав в своем восторженном отношении к джадидизму, который реформировал медресе, резко приблизил литературное тюрки, ранее понятное всем интеллигентам от Стамбула и Казани до Урумчи (Восточный Туркестан, ныне в пределах Китая), к казанскому диалекту тюркских языков.

Не нужно только вводить в заблуждение непосвященных утверждениями о некоем “общетатарском” языке, понятном всем тюркам от времен Золотой Орды до наших дней, так как к языку надо относиться, так же как и к самим народам, исторически. Литературное тюрки тогда было понятно всей грамотной части тюркских народов, имеющих отношение к книгам, преимущественно религиозного содержания. А много ли их было тогда в процентном отношении? И чем интенсивнее литературное “тюрки”, благодаря трудам великих татарских писателей и ученых, приближался к языку казанских татар, тем очевиднее становилось, что аналогичный процесс развернется среди узбеков, казахов, башкир и других народов. И упрекать в том, что большевики специально придумали литературные языки и алфавиты, совсем глупо, ибо они, будучи политиками (не в пример нынешним) более умными и гибкими, прошедшими все медные трубы царского самодержавия, умели привлекать на свою сторону самыми различными мерами самые различные классы, слои и народы. Другое дело, что они позже, когда появилась такая возможность, облапошили их по собственному усмотрению, постепенно отступали от первоначальной, более правильной, национальной политики, уступив имперской, шовинистической инерции.

Самый активный, влиятельный слой татар – торговцы – выросли на посреднической торговле между христианским западом и мусульманским востоком России. Их миллионные состояния быстро формировались на продаже втридорога товаров Европы в Азии и наоборот. Восточные рынки, где население тогда было столь же религиозным, как сегодня афганцы, были труднодоступны для немусульман. И в этих условиях предприимчивый торговец татарин получал фантастические прибыли. Поэтому наиболее проницательные идеологи татарского народа рьяно ратовали за тюрко-татарское культурно-национальное единство, демократию и третировали как татарских, так и казахских, азербайджанских, украинских федералистов, выступавших за территориальную государственность, говоря, что “в отличие от украинцев, пытающихся образовать самостийную Хохляндию”, “татары хотят оставаться вместе с русскими”. Единый тюрко-татарский язык, общая религия и отсутствие таможенных и каких-либо иных преград внутри огромного демократического государства без национальных границ сулили предприимчивому, деловому татарскому торговцу много денег и благ.

Мечтания Р. Хакимова о “Большом Татарстане” являются ничем иным, как отдаленным эхом этих событий, планов, мечтаний и идей той эпохи вековой давности. Но планы и старания Садри Максуди в начале ХХ века были несравненно более глубокими и реальными, чем фантазии Р.Хакимова в начале ХХI века. Более того, все это уже частично осуществилось и дало такой прекрасный результат, как джадидизм, сыгравший огромную роль в духовном возрождении многих восточных народов России. Но в современном постсоветском пространстве сложилась совсем иная ситуация. Сейчас ни у татар, ни у какого-либо другого народа нет ни культурно-языкового, ни религиозного преимущества, позволяющего снимать экономические сливки посредничеством между Востоком и Западом. “Посредники” сегодня сливки снимают иначе и у них нет национальности, а зачастую и совести.

Какими бы глубокими не были идеи С.Максуди, история двинулась по иному пути. Не только башкиры, казахи и другие тюркские народы, на 99 процентов крестьянские, но и татарские крестьяне, обеспеченные землей еще хуже, чем русские (не говоря уж о башкирах), прислушивались не к С.Максуди, выпускнику Сорбонны, видному депутату Государственной Думы и члену кадетской партии, а слушали эсеров. А татарскому рабочему, еще более задавленному тяжелой, малоквалифицированной работой, чем русский рабочий, был более понятен большевик. И в итоге татарские идеологи, разделенные на правых и левых, вынужденные вести себя как рак, щука и лебедь, скромненькую автономную республику, обрезанную и обструганную на опыте Башкортостана, получили из рук большевиков на год позже тех самых башкир, к которым многие из этих интеллигентов относились с нескрываемым или плохо скрываемым презрением, как к самой темной и неразумной части татарского народа. Этот урок истории не следует забывать.

Вряд ли есть необходимость говорить о том, что дала эта (конечно же куцая) “автономия” татарам, башкирам и другим нерусским народам. А что было бы с нашими народами и языками, если бы при тех же советских порядках внутри России восторжествовала идея “национально-культурной автономии”? Национальная катастрофа. И сегодня некоторые стратеги государственного строительства современной России, похоже, имеют замысел постепенно выхолостить суть республик и национально-территориальных образований, прежде всего юридическими мерами, чтобы “решение” национального вопроса столкнуть на лоно пустого “Закона о национально-культурной автономии”, который призван проблемы национального развития превратить в частное дело каждого отдельного человека, имеющего право объединяться в этих целях с другими своими соплеменниками. То есть, дела и заботы национальной общности, так же как и религиозной общины, отделяются от государства и становятся предметом личной заботы, выстроившись в один ряд со многими иными добровольными самодеятельными объединениями, вплоть до модных ныне “обществ” сексуальных меньшинств.

Но вернемся к амбициям казанских татар, которые имеют давнюю историю и не раз сыграли злую шутку с ними самими. Попытки обойти турков на повороте, испугать русских, подмять башкир, быть “старшим братом” почти всех тюрков России въелась в кровь многих интеллигентов и полуинтеллигентов, подвизающихся около и вокруг национального вопроса. Но “старший брат”, упорно тянущий одеяло на себя, будь то русский, татарин или турок, изрядно поднадоел всем народам на постсоветском пространстве. Такое положение особенно “обрыдло” башкирам, которых история щедро одарила сразу двумя старшими братьями. Разумеется, речь идет не о самих народах, а лишь о тех “горе идеологах”, извращающих межнациональные отношения своими болезненными амбициями, нанося вред как малочисленным, так и многочисленным народам.

Р.Хакимов, один из жертв этих амбиций, сетует:

“Мы потеряли нагайбаков, имеем претензии кряшен и сибирских татар на самостоятельность и наблюдаем вконец запутанные татаро-башкирские отношения”. “Больно смотреть, как татары Башкортостана приезжают в Казань жаловаться на судьбу, хотя их в республике больше миллиона. Это же огромная сила”.

Что же Вы предлагаете? С помощью этой “огромной силы” развернуть “борьбу”, исходя из “истины”, что башкир, их республику, язык и алфавит придумали большевики?

Часто шовинистические амбиции застилают глаза энтузиасту от национального вопроса так плотно, что он перестает понимать и считаться и с историей, и с реальностью, и даже с формальной логикой. Излюбленным штампом почти всех татарских авторов, публикующихся в Татарстане, стало утверждение, что в Западной части Башкортостана никогда не было башкир, следовательно их надо присоединить к Татарстану. Пожалуй, это самое пустое из всех мечтаний идеологов современного татарского национализма. Их воспаленные мозги додумались в свое время до лозунга “Река Ик – Берлинская стена”! Если им с помощью своих коллег, башкирских горячих голов, выдвигающим по форме противоположные, а по существу совершенно аналогичные, беспочвенные идеи относительно Мензелинского района, удастся вконец замутить сознание народов и их руководителей (пишу, зная, что это немыслимо), то у некоторых нынешних, не менее “светлоголовых” политиков в Центре может появиться любопытная идея: “Уж если так сложилось, как уверяют наши татарские друзья, в западной части Башкирии не осталось башкир, а татарам там неуютно, обеспечим-ка им этот уют, возродив Уфимскую губернию”. И самое смешное, у последних будет такая толща исторических аргументов в виде Монблана архивных документов, отложившихся столетиями, огромная библиотека книг, написанных в течение нескольких веков, в том числе самыми выдающимися учеными как Запада, так и Востока, что все то тенденциозное, что написано как татарскими, так и башкирскими горе авторами за последние 10-15 лет, покажется не более чем недоразумением и дилетантством. Одним из самых удручающих явлений последних лет в научной, вернее околонаучной жизни в республиках является попытка как некоторых башкирских, так и татарских авторов поделить как сами народы, так и их во многом общее духовное наследие столь четко и точно, как торговцы делят деньги, а крестьяне – землю. Слушаем доктора исторических наук Дамира Исхакова:

“Есть у проблемы еще одна сторона: это вопросы, связанные с нашими родственниками башкирами. Все мы видим воочию: в политику Москвы, направленную на разложение, ослабление татар, напрямую присоединились политические шовинисты Башкортостана. Если сказать напрямик, они вонзили в татар кинжал. Шовинистические круги, подвизающиеся там, дошли до того, что живущих в Башкортостане мишар и типтяр объявили этнографическими группами башкир. До сих пор они грабили лишь нашу культуру, теперь приступили к грабежу отдельных групп нашей нации. Этому должен быть положен конец и татарская нация, наша элита обязана подготовить достойный ответ”.

Действительно, двойники Д.Исхакова в Башкортостане, тоже доктора исторических наук, опубликовали несусветную глупость, что чуть ли не по указу царя мишаре в Башкортостане в XIX веке стали башкирами. Эта “наука” одних позабавила, а других, как видим, возмутила. О тептярях речь уже была, а вот мишаре, среда обитания которых простиралась от Башкортостана до Подмосковья, разумеется, не были и не стали башкирами, благополучно считают себя татарами. Но ученые историки дремать друг другу не дают, демонстрируя, что Шурале Тукая бессмертен. Самое забавное: татарский ученый убежден, что все опубликованные несуразицы в Башкортостане санкционированы властями. Кто знает, может быть и следовало бы в Татарстане и Башкортостане вернуться к контролю печатных изданий с единственной целью: вытравливать из ее страниц только лишь глупость и злобу, чтобы они оставались в душах и мозгах этих “авторов”, не отравляя других.

“Сколько же надо было приложить усилий, чтобы изобрести десятки тюркских литературных языков! И что это за лингвистика, которая, основываясь на нюансах произношения тех или иных звуков, отдельных слов, объявляет о существовании самостоятельных языков и диалектов?! Кому она служит? Мы сегодня пожинаем горькие плоды этой “науки”.

В конце XIX века Исмаил Каспринский начал издавать газету “Тарджиман” на общетюркском языке. Он понял те проблемы, которые стояли перед тюркским миром”. Но позже “тюрок развели по национальным квартирам советского общежития.

По приказу Сталина была проведена варварская операция по созданию десятков тюркских алфавитов. Если до революции татарскую прессу читали практически все тюркские народы царской России, то сегодня мы не можем этого сделать, хотя друг друга в разговорной речи понимаем свободно. Самое печальное – мы то ли по недомыслию, то ли по инерции продолжаем следовать этой политике”.

Если поручить анализ этого весьма красочного нагромождения ошибок и несуразных суждений любому скромному историку или лингвисту, презираемому и третируемому Советником, то этот текст уподобится диктанту самого нерадивого школьника, на дух не терпящего грамматику, писанину и “училку”. Текст изобилует явной и скрытой, иногда осознанной, а порою неосознанной самим автором подменой понятий. Как Советник представляет себе картину, когда в царской России все тюркские народы сидели и читали “Тарджиман”? Пробовал ли сам автор взять в руки номер этой газеты, прочитать и понять какую-нибудь серьезную статью? Дорогой Советник, Вам понадобятся очень хорошие словари, при том советские не помогут. Тем более у татарского крестьянина в лаптях или казаха-кочевника нет ни времени, ни образования читать газеты.

99 процентам населения наших народов было тогда не до газет! А Вы пишите, будто эту газету читали так, как читали все наши народы “Правду”, скажем, в шестидесятые годы. Это стало возможно лишь благодаря ее величеству системе советского образования. Благодаря “варварской” операции Сталина в эти же годы можно было видеть, как весь татарский народ читает “Социалистик Татарстан”, а весь башкирский народ – “Совет Башкортостаны”. Не буду распространяться о подмене понятий “общетюркский” и “татарский”, так как тот же Исмаил Гаспринский к туркам и их османскому литературному языку был не менее близок, чем к литературному тюрки, применяемому в России. И это литературное тюрки постепенно претерпевало естественную эволюцию в сторону диалекта казанских татар, а не мишар и астраханских татар, не из-за ничтожных лингвистов, а в результате творческой деятельности таких великих поэтов как Тукай в Татарстане. А у казахов аналогичным делом чуть раньше начал заниматься великий Абай. В Башкортостане как вулкан проснулось башкирское самосознание Ш.Бабича, который до этого чувствовал себя сыном татарского всего народа вместе взятого с башкирами, а свое творчество – частицей татарской литературы. Чем объяснить, что он стал писать проникновенные стихи, всячески напирая на звуки З, С и h? Опять виноват Сталин? Или Столыпин? Разумеется, он и после пробуждения своего башкирского самосознания не перестал и не мог перестать быть неразрывной частью расцветающей татарской поэзии. Но это не мешает и не противоречит его святым чувствам по отношению к своему родному народу. И это самое прекрасное во взаимоотношениях наших культур и наших народов, а не проблема, “кость в горле”, “Берлинская стена” и тому подобное.

Но далеко не безупречные суждения Советника наводят и на некоторые конструктивные размышления. Тюркские языки в своей основе действительно близки. Правда, ни одному из многочисленных народов, ни туркам, ни узбекам, ни уйгурам, ни татарам, не следовало бы пытаться быть первее всех, подминая под себя, скажем, историю, культуру, язык всей Золотой Орды. Пустая, смешная и вредная затея. Но было бы совсем не лишним в тиши кабинетов лингвистов, совместными усилиями представителей всех тюркских народов, создать новый латинский алфавит, где все аналогичные (или схожие) звуки, как гласные, так и согласные, имеющиеся в тюркских языках, (в том числе “хвостатые”, как говорит Советник) обозначить одинаково. Например, звуки, милые сердцу башкира З и С еще обильнее звучат у туркмен. Такой единый алфавит (пока не подменяющий ни один из существующих!) был бы очень полезен и интересен! И еще. Никакой необходимости татарину обходить на крутом повороте турка не существует. Есть другая возможность. После революций многие самые выдающиеся татарские интеллигенты оказались в Турции и они уже там написали десятки и сотни великолепных научных трудов по лингвистике (которых так не жалует наш Советник), истории, этнографии, праву, фольклористике. Без этих трудов наука и культура Турции сегодня просто немыслима! Если татарин, нормально владеющий родным языком, с любовью и старанием переведет с турецкого на татарский одну небольшую книгу, то этого вполне достаточно, чтобы он овладел турецким языком. Более того, после всех этих трудов все другие языки – как огузской, так и кыпчакской группы – становятся вашими родными, близкими языками. Эффект двойной и даже тройной. Ваш любимый народ получит в руки книгу своего выдающегося сына или дочери, вынужденного творить на чужбине, вам станут доступны источники на многих основных тюркских языках и у вас останется меньше времени писать глупости, ругаться попусту, отравляя сознание того же горячо любимого вами народа.

Башкирский и татарский народы в результате многовековой совместной жизни уподобились как бы двум морям в океане, граница между которыми – чисто условное географическое обозначение. И есть ученые, которые пытаются выделить эту, за последние столетия неразделимо смешанную, часть башкирского и татарского населения в западной части Башкортостана, южной части Пермской области (а также на территории бывших Мензелинского, Бугульминского, Бугурусланского и некоторых других уездов, о чем эти авторы склонны умалчивать) в особую этническую группу и вводят новое, досель неизвестное понятие – Урал татарлары, среди которых якобы никогда не было башкир. Якобы они лишь назывались башкирами из-за земли, а по языку и национальному самосознанию всегда тяготели сначала к древним булгарам, а затем к казанским татарам. Можно сказать, сделано открытие века: найдено “недостающее звено” между казанскими и сибирскими татарами! Для доказательства этого изучается язык архивных документов с арифметическим подсчетом того, сколько раз в них встречаются звуки и слова, характерные для татарского или башкирского языка. Может быть следует идти дальше, до Татарского пролива? Почему бы и нет? Ведь в глубокой древности собственно татары кочевали где-то в тех краях.

Р.Хакимов такой арифметикой себя не утруждает и более кардинален и в этом вопросе. “Убедив” читателя в том, что башкир – это скрытый татарин, дальше рассуждает так:

“Дело не только в Столыпине, большевиках и политике федерального центра. Долгие годы самые выдающиеся ученые выискивали диалекты татарского языка, проникали в тончайшие нюансы культуры. Они нашли различия не только у мишар, астраханских и сибирских татар, но и у пермских, заказанских, чистопольских, сергачских, высокогорских, азнакаевских и других татар. Увлекшись выискиванием диалектов, забыли о единстве народа. Ученых понять можно – нужно было защищать диссертации. Но ведь к их мнению прислушивается народ. Им верят. Должна же быть мера ответственности за свои слова и дела!” !?

Откровенно признаюсь, не смогу по достоинству оценить и этот опус-ляпсус. Уверен, что татарские ученые, которым не занимать ни тонкого юмора, ни острого сарказма, а если нужно, и убийственного ехидства, уже сумели посмотреть в глаза Советнику. Беда наша не в том, что ученые изучали, а в том, что они эти диалекты изучали плохо. Диалекты наших языков следовало еще в 20-50-ые годы изучить тысячу раз тщательнее и подробнее, ибо наша история завернута, законсервирована именно в языках. Разумеется, теперь уже школой, литературой, газетами, радио и телевидением вытравлено большинство этих ценнейших подробностей языка, сохранявших в себе бесценную информацию о прошлом наших народов, племен и родов, их составлявших, об их связях и перемещениях, а также многое-многое другое.

Желающим вернуться к середине XVI века можно предложить мысленно сесть на какой-нибудь кукурузник и, пролетая от моего родного Хайбуллинского района, расположенного на самой юго-восточной окраине Башкортостана, до самой Казани и проследить за диалектными различиями в языке наших народов. Найдем ли мы некую резкую языковую границу между башкирами, говорящими за Уралом резкой гортанной речью с изобилием З, С и h и крестьянином под Казанью, ловко орудующим звуками С и З на кончике языка? Мне кажется, нет, ибо, с одной стороны процесс кипчакизации языка наших народов уже произошел, но еще ни халфа в медресе, ни тем более советская школа не успели отшлифовать язык населения под литературный татарский или литературный башкирский язык. Следовательно, Советник прав, мы имеем дело с одним народом? Так оно и было бы, если бы народ складывался в зависимости лишь от одного единственного явления – языка.

Казанское ханство было завоевано, но ни один башкирский род, как на территории нынешнего Мензелинского, так и, тем более, на территории нынешнего Хайбуллинского района, не счел себя завоеванным Москвой. Авторы, утверждающие, что так называемые “Урал татарлары” лишь ради вотчинных прав на землю считали себя башкирами, должны задуматься над этим. Получается, эти “Уральские татары” хорошо знали свои земельные права, свою принадлежность к башкирскому народу задолго до того, как услышали русское слово “вотчинник”, то есть до падения Казани. И они жили на тех территориях, где потом появились Саратовская, Пермская губернии, а также Бугурусланский, Бугульминский, Мензелинский уезды! Башкирское общество того времени, часть которого вела кочевой образ жизни, часть подкрепляла скотоводство земледелием, представляла собою обширную группу исторически взаимосвязанных племен и родов, со своей системой дележа земель как между, так и внутри родов. Они свою принадлежность к башкирам определяли не исходя из того, какие звуки преобладают в их речи, и даже не кровно-родственными отношениями между родами. Их отношения определялись прежде всего правом на землю, на среду обитания. И это не частный, а стержневой вопрос тогдашней жизни. И этот вопрос оставался для башкир стержневым вплоть до Октябрьской революции. Быть членом рода или оказаться вне его, быть роду в системе родов или оказаться вне этой системы, следовательно, и вне системы дележа жизненного пространства, это и есть башкирская (а также казахская или киргизская) вариация извечного вопроса “Быть или не быть?”. Иван Грозный (вотчинник Московского княжества, но отнюдь не вотчинник Суздальского или Рязанского княжества, там свои вотчинники) как царь всея Руси, признал лишь за башкирами их вотчинные права за их добровольное вхождение в состав Руси. Существенное отличие заключалось лишь в том, что на Руси вотчинниками были князья и бояре, а в Башкортостане сложилось так, что вотчинником было все мужское население целого народа. И мензелинские и пермские башкиры поднимали кровопролитные восстания во имя сохранения своего права на жизненное пространство и их сегодняшние потомки имеют на эту историческую память такие же права, как и зауральские башкиры. Если же потомок западного башкира сегодня, в силу изменившихся обстоятельств, считает себя татарином, то и это его право, и в этом трагедии нет. Но я, зауральский башкир, к его предкам, как к своим соплеменникам, испытываю глубочайшее почтение за то, что они за судьбу моего народа пролили больше крови, чем мои предки, до которых жестокое колониальное давление дошло несколько столетий спустя.

Не питаю никаких иллюзий насчет того, что можно переубедить людей, посвятивших десятилетия своей жизни доказательству недоказуемого. Ведь все, что писали о Башкирии великие русские историки – Татищев, Рычков, Карамзин, Соловьев, Ключевский, и вся толща архивных документов, отложившихся в течение четырех столетий, ничего не значит для этих авторов, среди которых представлены все: от академиков до любителей-активистов.

Ничего им не скажет и тот любопытный факт, что башкиры Мензелинского уезда в 1905-1906 годы, когда в России начались демократические перемены, писали петиции Николаю II о защите своих вотчинных прав на землю и о восстановлении кантонного управления. Каких только несуразиц не написали отдельные “авторы” за последние годы о восстаниях? Вначале их переименовали в “татаро-башкирские”, а затем превратили в чисто татарские. Разумеется, от этих потуг не обеднеет история башкир. А самое главное, богатейшая история татарского народа не нуждается в подобных “пополнениях”. Особенно забавно то, что после подобной “научной” деятельности, как правило, эти же люди сетуют на то, что вконец запутались в татаро-башкирских отношениях! Перечитайте непредвзято все первоисточники, умерив свои великотатарские амбиции, и многое, если не все, в вашей голове встанет на свои места. А что касается отношений между самими башкирским и татарским народами, ровным счетом ничего не запуталось. Разруха лишь в головах односторонне мыслящих людей, а наши народы в основной своей массе мудро, спокойно и с легкой усмешкой на устах наблюдают за всеми пишущими, не теряя чувства юмора. А как еще относиться к этим горе-ученым человеку, у которого не только отцы, но деды и прадеды рождены от “смешанных” (смешное, ей-богу слово) браков, к тому же таковой является и его собственная семья? И таких людей сотни тысяч!

Поистине, путаница в голове создает для ученого и политического Советника особую опасность оконфузиться. Р.Хакимов пишет:

“Для Талгата Таджуддина Казань – его колыбель. Теперь для него Казань стала гнездом ваххабизма. Он лучше других знает, что в Казани не может быть никакого ваххабизма. Можно понять его стремление быть единственным муфтием на всю Россию. Пройдет время и Талгат Таджуддин вернется в Казань потому, что он никому не нужен, кроме татар. И татары простят его, как простили Заки Валиди Тогана”.

Правда, автор не разъясняет, в чем заключается вина Валидова? Провинился ли бедный перед всем татарским народом, и как же произошло прощение? Видимо полагает, что всем все и так ясно. “Ваххабитов” и Талгата Таджуддина оставим в покое. Но о Валиди промолчать не сможем, так как он ни у кого прощения не просил и ни в чьем прощении не нуждался и перед татарским народом никакой вины не имеет. А вот от великотатарских амбиций некоторых деятелей страдать ему приходилось не раз и в России и за рубежом. Между тем не вина, а заслуга Валидова не перед татарским, а перед некоторыми амбициозными “великотатаристами” заключается в том, что он одним из первых стал разъяснять всю пагубность для самих татар попытки быть “первее” всех тюркских народов, взять на себя роль главных выразителей культурных, языковых, религиозных, экономических интересов всех мусульман России. И в годы революций и гражданской войны некоторая часть татарской интеллигенции с глубоким и искренним убеждением увещевали, стыдили, угрожали, призывали башкир быть вместе с татарами и считали лютыми своими врагами всех тех, кто смел говорить и писать об особых, специфических интересах башкир как самостоятельного народа. Даже если этот человек был блистательный поэт Шайехзада Бабич! Разумеется, не татарский народ, а отдельные, конкретные люди могли бы спустя годы, видя, что пока история в России катится не по Г.Исхаки и С.Максуди, а по Валидову, извиниться перед ним. Но этого не произошло. Все они ныне в мире ином. Но поразительно то, что их некоторые последователи додумались до “прощения” З.Валиди. Лучше послушайте его повнимательнее, ибо он еще в 1935 и даже в 1917 году был более современен, чем многие из нас сегодня:

“Много лет мы были вместе в Турции, боролись, откровенничали, пели в застольях, и я думал, что за это время ты забыл свои слова “мы не можем терпеть притязания башкир быть отдельной нацией”, опубликованные в 1924 году в журнале “Новый Кавказ”, и встал на другой, более надежный, путь. Мне казалось, что в то время ты изучил мои основные идеи и нашел их приемлемыми для себя. Ты ведь знаешь, что я принял и воспользовался некоторыми твоими мыслями. Но оказалось, что ты все еще придерживаешься своего старого мнения. Очень хорошо, что ты не приемлешь башкирское движение из-за того, что башкиры, отказавшись от татарского литературного языка, встали на путь использования башкирского языка, и, оценивая это движение как явление отрицательное, собираешься развернуть против меня борьбу. Но как же этот замысел ты сам или вы все намереваетесь претворить в жизнь? Предположим, Гаяз Исхаки или ты эту мысль сделаете всеобщим достоянием и распространите ее среди татарской молодежи и ваша мысль окажет на них серьезное влияние, так как обнародованная идея не остается без внимания. Результатом этой идеи будет нескончаемая и отравляющая душу борьба между двумя народами. Как вы намереваетесь в ходе этой борьбы добиться победы и осуществить свою идею? Может быть, примените силу? Какую же вы собираетесь применять силу? Если в России начнутся перемены, создадите войска? Но если появятся такие возможности, башкиры раньше вас соорганизуются и войска создадут. В таком случае кто их заставит стать татарами? Единственная возможность осуществления этой вашей затеи – тот непотребный способ, которым пользовались до сих пор, – интриги и провокации, попытки воспрепятствовать любому полезному начинанию башкир, доносительство при каждом удобном случае русским, как белым, так и красным, изображая башкир как врагов русских, их государства. По существу, это и будет методом вашей борьбы. Знаю, ты сам на этот путь не встанешь, останешься пассивным, ввиду бесчестности этого метода, останешься в стороне. Но ты принимаешь участие в рождении самой идеи, делаешь ее всеобщим достоянием, и поэтому ответственность за ее осуществление, лежащее на плечах Гаяза и еще более худших, разделишь и ты.

Я никогда не был врагом татар. Вы лишь в своих пустых фантазиях представляете меня в таком качестве. Если бы я был враждебен по отношению к татарам, то открыто написал бы об этом в своей книге “Семнадцать занесенных песком городов и Садри Максуди-бей”. Я никого не боюсь, почему должен бояться татар? В самой середине книги хвалю тех своих единомышленников из татар, с которыми мы на основе идеи о территориальной федерации сотрудничали в Башкортостане и Туркестане, а также рассуждаю о том, что среди татар наряду с древними традициями хазар-булгар все еще живет мощный кыпчакский дух и рассказываю свои мысли о той великой роли, которую татары сыграют в будущей судьбе Туркестана. Поверь мне, эти мои мысли предельно искренни, поверь, я все это говорю с полной внутренней убежденностью. По-моему, казанцы сумеют сыграть ту роль, которую в древности сыграли уйгуры. Только для этого они должны отказаться от того ложного пути, который им указали их нынешние “вожди”, должны навечно отречься от мечтаний стать духовным поводырем, старшим братом всех остальных тюрков. По моему мнению, казанцы – самая способная и дельная часть тюркской нации.

Твое мнение о том, что объединение башкир с татарами вокруг казанского диалекта является “важным шагом на пути достижения тюркского национального единства”, – ошибочная, ложная мысль. Попытка развивать национальное движение в Поволжье в отрыве от других тюркских народов будет противоречить движению “за тюркское национальное единство и общий литературный язык”, развернувшемуся в Туркестане. Это обособление возникло в результате незнания, непонимания тенденций общетюркского движения. А те, которые зная эту тенденцию, тем не менее продолжают ратовать за великий “Идель-Урал” или “великую Казань”, или не верят иным движениям, или они движимы желанием предводительствовать над другими. Назойливое вмешательство татар в башкирские дела, повторение мысли о том, что без татар башкиры обречены на исчезновение, – вредно и неверно. Цезарь говорил: “Бессмысленно надеяться на спасение того, кто сам себя не в состоянии защитить”. Кроме самих татар кто ныне может поверить, что “под руководством татар будет завоевана свобода, поэтому распространение татарского диалекта среди башкир важно с точки зрения достижения общетюркского единства”? Мы думаем, что свобода достижима (разумеется, с участием также и татар) на основе общетюркского единства. Поэтому мы ныне стремимся объединиться с казахами и узбеками и хотим быть мостом между казанцами и широким тюркским миром на пути их объединения. Я эту свою мысль высказал еще в 1917 году в первом номере газеты “Башкорт” в своей программной статье.

Твое мнение, что я теперь человек, потерявший всякие связи с родиной, ошибочно …

Я до сих пор верю, что среди татар найдутся люди, которые смогут понять мои мысли, изложенные в предыдущих письмах к тебе. Возможно, позже и ты будешь одним или даже окажешься главным из них. Если исчезнет это проклятое и бессмысленное притязание на татаризацию, между башкирами и татарами нет ни малейшего повода для склок. Мы ваши единомышленники. Если раз и навсегда будет взаимопонимание по упомянутому вопросу, мы готовы по первому вашему зову с радостью прийти к вам для сотрудничества по любому вопросу. Но обратите внимание на то, как плохо обстоят дела в данное время.

Почему ты не стремишься смотреть на мир открытым, непредвзятым взглядом? Почему на все смотришь только с башни Суюмбики? Почему не встанешь на путь анализа проблемы в более радикальной форме, как я уже предлагал в предыдущих письмах?”

Это Валидов пишет своему самому близкому, задушевному другу, выдающемуся татарскому журналисту и ученому А.Батталу Таймасу, с которым дружил до конца жизни. Все мы знаем суровую присказку наших народов: о плохом человеке говорят “Кеберен якын булмасын”. Так вот, Валиди и Баттал при жизни землю для семейного захоронения купили по соседству и ныне покоятся в далеком Стамбуле рядышком, символизируя близость и неразрывность судеб наших народов. Но не столь радужными были отношения Валидова с другими, не менее выдающимися и известными татарскими деятелями.

В начале прошлого века сложную судьбу переживали не только тюркские народы в России, но и Турция. Демократическая революция, первая мировая война, оккупация Турции и национально-освободительная борьба турецкого народа протекали не менее драматично, чем события в России. Вторжение Греции в Анатолию при поддержке многих европейских государств выглядело как законное притязание греков на свои исконные земли, где сохранились столь величественные памятники-города античности. После победоносного завершения освободительной борьбы Мустафа Кемаль Ататюрк задался вопросом, не были ли догреческие жители Анатолии (хетты и др.) прототюрками? Если так, то ничьи притязания на эту землю неправомочны! Нашлась и другая идея: тюрки издревле переселялись сюда, так как на их исторической родине – Средней Азии – с древнейших времен происходит опустынивание. Нашлось также немало ученых, которые подхватили эти идеи как спасительные, единственно верные. Среди них были и выдающиеся ученые и политические деятели Юсуф Акчура и Садри Максуди. На состоявшемся в июле 1932 года в Анкаре первом историческом конгрессе, где присутствовал и сам Ататюрк, а председательствовал Юсуф Акчура, эти идеи должны были стать краеугольными камнями фундамента исторической науки Турции. И единственным человеком, выступившим против этих отчасти наукой еще не доказанных (позже выяснилось, хетты – не прототюрки) а отчасти просто ложных (распространение тюрков на все четыре стороны света не объясняется опустыниванием Средней Азии, к тому же там такого катастрофического опустынивания и не происходит) идей с прямотою, не свойственной туркам, был Заки Валиди. Получивший после него слово Садри Максуди, подвергнув критике точку зрения З. Валиди, сказал:

“Я предоставляю участникам конгресса судить о том, в какой степени соответствует научной основательности и профессорскому званию систематическая бесцеремонность Заки Валиди в использовании лживых источников (бурные продолжительные аплодисменты)”

В заключение другой участник конгресса сказал слова, которые очень поучительны для нас сегодня:

“После свержения царизма российские мусульмане предприняли много усилий для защиты своего национального существования. Сначала в Москве, а потом в Уфе они провели свои съезды, на которых пытались создать государственное образование под тюркским названием. Но первым противником такого объединения на уфимском съезде выступил никто иной, как Заки Валиди. Он вывел башкир из сообщества тюркских народов (возгласы “позор!”). Он препятствовал соединению тюркских народов на основе единого языка, он был против процесса возникновения в тюркском мире общей культуры и общего языка. И сейчас именно по его вине у российских тюрков разные языки, разные культуры, разная жизнь, и они разделены на татар, башкир, узбеков, азербайджанцев и так далее.

Не стремится ли Заки Валиди бей такую же роль сыграть и на нашем конгрессе? Но пусть он не сомневается в том, что сердца всех собравшихся здесь людей воспламенены чувством национального единства. И это пламя погубит любые происки и любые потуги помешать этому единству. (Бурные, продолжительные аплодисменты)”.

Опытные политики Юсуф Акчура и Садри Максуди без особого труда завели З.Валиди в полемическую западню в присутствии самого Ататюрка. С.Максуди ловко подменил понятие “казанские татары” понятием “тюрки”, что было подхвачено и турками, не сведущими в подробностях национально-освободительного движения и в тонкостях взаимоотношений тюркских народов России. Отмолчался и выдающийся турецкий историк Фуат Кепрюлю, который также не разделял научно несостоятельную точку зрения большинства, угождающего желанию Ататюрка. Слишком монолитным было всеобщее единомыслие, столь хорошо знакомое и нам. З.Валиди был вынужден покинуть Турцию на несколько лет …

Ныне турецкие ученые не любят вспоминать об этом эпизоде конгресса. Получился полный конфуз. Ворошить его материалы, значит ставить в сомнительное положение самого Ататюрка, являющегося по праву отцом нации и основоположником государства. Спустя 16 лет, в 1944 году, Турецкое правительство, испытывающее страх перед побеждающим Советским Союзом, способным броситься на союзника Германии с целью захватить вожделенные проливы, в конечном счете в угоду грозному Сталину заключило в тюрьму своих националистов и пантюркистов, не вовремя и слишком рьяно пекущихся о свободе братьев в Средней Азии. Любопытно и примечательно, что среди заключенных оказался не С.Максуди, а З.Валидов, тот, который, якобы, в России все расколол и испортил … Такова уж его судьба, умудрявшегося всегда оказываться в эпицентре исторического водоворота ... И после всех этих событий профессоры Садри Максуди (умер в 1957 г.) и Заки Валиди (умер в 1970 г.) до конца жизни работали в Стамбульском университете, оставаясь непримиримыми оппонентами по проблемам истории национального движения в России в начале ХХ века. И в последний путь их провожали из одной и той же Баязитовской мечети. Тоже символично.

Кто в чем был прав, а в чем ошибался, судить нам. Но только для этого мы обязаны знать и понимать историю так же глубоко и скрупулезно, как знали эти великие ученые и выдающиеся политики наших народов. Дискуссия, которую они вели всю жизнь, продолжается. Идея С.Максуди, выпускника Сорбонны и депутата Государственной Думы, о подлинно демократической России в европейском смысле слова столь же актуальна, как и идеи З.Валиди о самостоятельных, подлинно (а не по-советски) автономных республиках. Но ныне нет необходимости противопоставлять эти идеи, так как они способны гармонично взаимно друг друга дополнять, если этому не помешают отдельные великодержавные, унитаристские пережитки в головах политиков федерального центра.

Если наши татарские единомышленники, жестко и правильно критикуя имперские амбиции, стереотипы и штампы, глубоко засевшие в сознании не только значительного числа политиков, журналистов, историков, социологов и т.д., но и некоторой части русского населения, сумеют и сами избавиться от собственных “великотатарских”, “великоказанских” бацилл того же рода, то открывается прекрасная переспектива сотрудничества во имя величия России, где уготовано самое достойное место и татарскому, второму по численности, народу. Найдется скромное место и нам, башкирам, питающим надежду, что “старшие братья” не слишком сильно будут дергать общее одеяло, ибо историей все мы поставлены в суровые условия беречь это самое одеяло, так как, похоже, что оно и дальше может продолжить свое превращение в шагреневую кожу…

“Десять лет в России все было отдано на откуп олигархам, которых не интересует судьба страны. Сегодня политическая и интеллектуальная элита живет своими личными, в лучшем случае, московскими интересами, плохо представляя страну”.

Как бы ни было горько и обидно, с этой истиной приходиться соглашаться. Руководство наше живет, как говаривал поэт, “не чуя под собою страну”. Трудно объяснить, почему “демократия” без правил и границ выплеснула наверх из недр народа в первую очередь всех типажей из произведений Гоголя. Образ Чичикова, скупавшего души умерших в надежде воспользоваться дырявостью царских законов, блекнет перед живыми Березовскими и Гусинскими, аферы которых позволили им на фоне разрушающейся экономики сколотить миллионные состояния в долларах. Хлестаков и Ноздрев вместе взятые не стоят и мизинца преуспевающего Жириновского! Есть у нас и Манилов, который одним из первых стал заманивать нас в рай, а завел в тупик и при этом, вместо того, чтобы стыдливо замолчать, продолжает свое пустое словоговорение при любой возможности. Если вас попросят сказать, кто это, то вы это сделаете без затруднения.

Верно говорили наши предки в Золотой Орде: “Тенгри стране, обреченной на гибель, посылает горбатого князя”.

Но почтенный Советник взял за моду истину густо смешивать с собственными заблуждениями:

“Россия сегодня не знает, куда двигаться, застряла на перекрестке истории. Мы не можем ждать, когда русские найдут свои ориентиры”.

В это “мы”, видимо, должны войти и башкиры. Турков мы на каком-то повороте, кажется, уже обошли. И куда теперь ринемся, не ожидая русских?

Вопрос, если его поставить правильно, не шуточный и ответ на него зависит не только от татар и башкир. Пока национальная политика российского государства ушла недалеко от призыва кота Леопольда всем жить дружно, да и то с ней не все согласны, особенно в политических и военных верхах. Им даже уроки Чечни не впрок. Вначале “сплотили и закалили” этот и без того не робкий народ, гоняя его в скотских вагонах от Кавказа до Казахстана и Сибири, половину сгноив. Но это уже прошлое. Не только им досталось. А затем дали им в руки оружие, прикомандировали не самых слабых генералов и полковников и затеяли с ними войну! Вот такая “загогулина”! Этому стратегу можно поставить памятник и он будет самым выразительным символом современной России. Только бы таланта скульптору хватило!

Оглядываясь назад, на свое недавнее прошлое, мы видим, как Советский Союз напоминает нам гигантскую ледяную глыбу, попавшую в мутные воды псевдодемократии и от которой откалываются огромные куски. В одночасье 25 миллионов русских и иных русскоязычных совершенно негаданно оказались оторванными от родителей, родных, родины, будущего, во всяком случае такого, какого они сами себе представляли и планировали. Это личностная ипостась случившегося развала Союза. А каково русскому народу как нации? Что означает для русского народа то, что отныне его кровные братья – украинцы и белорусы – становятся игрушкой против России в руках ловких, рациональных, умных, беспощадных в преследовании своих интересов, англо-саксов и иных европейцев?

Где была бы хваленая европейская “демократия” и “права человека” сегодня, если народы наши и, естественно, русский человек прежде всего, не сокрушил их, европейский фашизм? Помнили бы они эти свои словечки, если бы Гитлер, а не Жириновский мыл сапоги в южных морях? Этот вопрос они себе ни ставить, ни отвечать не захотят. А вот сосать и дальше из России сырье, способствовать ее все большему экономическому ослаблению, нравственному разложению, культурно ее презирая и брезгливо жалея – это их стратеги-геополитики сделают в самой тонкой, циничной форме. Более того, можно быть уверенным и в том, что какой-нибудь Збигнев, рассматривая необъятный Евразийский континент как шахматную доску циклопического размера, размышляет о том, каким образом какой кусок из этой глыбы еще можно было бы отколоть. И тут, дорогой Советник, на определенном повороте можете пригодиться и Вы с Вашими смелыми прожектами.

Стоит в ближайшем будущем на Крайнем Севере или на Дальнем Востоке исчезнуть нескольким малочисленным народам от алкоголизма и безысходности, непременно появятся как западные, так и восточные “правозащитники”, которые преследуя свои интересы, а не интересы этих несчастных, завопят о несостоятельности России в сохранении нерусских народов, языков, культур и их среды обитания. Мало не покажется. Мы же видим, что все евреи на Брайтон-Бич, а поправка “Джексона-Веника” Америке продолжает служить. Чтобы не случилось чего-то еще более худшего, мы сами сегодня должны достучаться до мозгов жириновских, явлинских, чубайсов, немцовых, израителевых и всех иных, что единство России, кроме всего прочего, зависит и от гуманистической, научно-обоснованной национальной политики, направленной на сохранение всех языков и культур, выживание всех народов.

Для этого следует нам самим для себя поставить основную точку над “и” – священно для нас единство России или нет? Или мы живем тайным ожиданием ее дальнейшего развала в надежде создать “Великий Татарстан” и не менее великий Башкортостан? Для меня, башкира, предки которого добровольно вошли в состав России, ответ ясен – единство России священно, но в ней, в подлинно демократической России не должно быть места (как на уровне центральной, так и региональной власти) ни великорусским, ни великотатарским, ни иным шовинистическим амбициям и поползновениям.

Много писалось правильного об империализме России, захватившем и Кавказ, и Среднюю Азию и многое другое. Но гораздо меньше говорилось о том, что эти регионы и народы геополитически сами тяготели и продолжают тяготеть к России. Это более чем очевидно сегодня и это имеет особое значение для нас – татар и башкир, ибо близкородственные нам народы в одночасье оказались за пределами нашего государства. Любой народ по праву стремится к самостоятельности, главным инструментом которой является государственность. Остается радоваться тому, что среднеазиатские и другие народы ее добились почти бескровно. Формируется целая система тюркских государств от Средиземноморья до Китая, которая в ближайшем будущем будет играть в мире такую же важную экономическую, политическую и культурную роль, как и система арабских или латиноамериканских государств. И благополучие России в ХХI и последующих веках будет во многом зависеть от того, какое взаимоотношение между Россией и этой новой системой государств сложится. Тем более, что система славянских государств успешно разрушена как усилиями собственных близоруких политиков с имперскими мозгами и с псевдокоммунистическими фантазиями, так и изощренными стараниями западных “политтехнологов”.

Какова роль татар, башкир и других народов в этой не самой блестящей для русского народа и русского государства ситуации? Вернемся к истории.

Несколько столетий назад, в ходе одного из многочисленных кровопролитных восстаний против произвола царских властей предводители башкир получили известие, что на Россию с Запада напали враги. И они послали гонца царским властям с сообщением, что они, башкиры, готовы прекратить борьбу против бесчинств и грабежа царских властей и встать в ряды русских войск для защиты рубежей общей Родины! Что бы эти воины посоветовали нам сегодня?

В России сегодня нерусские народы составляют менее 20% населения. Чтобы защитить их языки, культуру, нормальное национальное самочувствие, потребуется не так много средств и не так много усилий. При наших ресурсах, при наличии доброй воли и умной национальной политики тюркские и все другие народы свою культуру и язык могли бы развивать в пределах России более успешно, чем среднеазиатские тюрки, не говоря уже об уйгурах и казахах, живущих в Восточном Туркестане в составе Китая и подвергаемых планомерной ассимиляции. При этом планка приобщения к русскому языку и культуре, и без того высокая благодаря советскому периоду нашей истории, должна повыситься еще выше. Внешнеполитический эффект этого очевиден, геополитическая тяга среднеазиатских, финно-угорских и других народов и государств к России усилится. И это благо и для них, и для России, и в конечном счете, для всего мира. А во всем остальном – интеграция, сближение, объединение во имя экономической мощи, культурного, нравственного возрождения России. Прежде всего Татарстан и Башкортостан, в силу своей экономической самодостаточности, должны служить этой цели. И эту службу мои предки, я уверен, одобрили бы.

Но для этого служения республикам нужна та мера скромной самостоятельности, которую многие центральные политики и целые государственные, в том числе юридические, органы пытаются обкарнать и, повторяя ошибки советской власти, поставить однозначный знак равенства между любой мононациональной областью и национальной (вернее многонациональной) республикой. Неслучайно, у политиков и журналистов сейчас в ходу выражение – наступать на одни и те же грабли. А у башкир и татар есть другое выражение. На человека, который по поводу и без повода вступает в конфликты, говорят, “всюду таскает за собой грабли”. По-моему, эти два выражения очень хорошо взаимно дополняют друг друга. Примитивно, конфронтационно рассуждают о национальном вопросе преимущественно те, кто имеет привычку постоянно таскать за собой грабли, наступая на них в самом неподходящем месте и в самое неподходящее время. В стране, где нужно укреплять единство, дружбу и взаимопонимание народов, затеваются войны и происходит тупое выпрямление вертикали законов, не обращая должного внимания на элементарное их исполнение. К тому же все это сопровождается искажением и извращением основных правовых и политических понятий. В ходе революций и гражданской войны народы России от Финляндии до Средней Азии, как на окраинах, так и во внутренних губерниях, поднялись на борьбу за относительную самостоятельность внутри единого Российского государства. Ленин в 1916 году говорил, что большевики признают право наций на самоопределение. После революции все желающие пусть отделяются от России. Но сама Россия не будет федеративной.

Но после революции, видя, что пришли в движение не только классы, но и угнетенные народы, изменил свою политику и сохранил единство России, дав возможность большинству народов России создать свою государственность в той или иной форме. Но все это было постепенно выхолощено, особенно досталось “автономиям”. Это европейское понятие скукожилось до понятия “советская автономия”, вплотную приблизившись к нулевой отметке. На новом повороте истории народы внутренней России, выкинув этот нуль с палочкой, ухватились за другое европейское слово “суверенитет”, смысл которого, конечно же, шире, чем то, чего хотят, например, татары и башкиры – внутренней самостоятельности в решении своих экономических, социальных, культурных, языковых, религиозных проблем, при этом ни на йоту не ущемляя аналогичные интересы других народов, живущих в республиках, и не претендуя на самостоятельную роль в сфере внешней, военной и иной общегосударственной политики. То есть, добиваются той же автономии, что и в годы революций почти вековой давности. Но как вернуться к исходному понятию, которое изжевано, изгажено и выкинуто. Впрочем, все европейские понятия, в том числе и понятия “федерация”, “демократия” в России получают такую трансформацию, что очень быстро сам “отец русской демократии” начинает отказываться от своего порождения, говоря, что он хотел совсем другое. А высшие судебные органы государства, вытравливая понятие “суверенитет”, действительно немыслимого в полном объеме внутри суверенного государства, фактически выхолащивают следующее фундаментальное понятие – “федерация”.

Если федеральному центру удастся таки свести к нулю на законодательном уровне формы национально-государственного самоопределения нерусских народов в рамках единого государства, оставив пустую вывеску “республика” и уровняв ее с любой мононациональной областью, значит, закладка мины замедленного действия рядом где-то с горящим и бурлящим, где-то с тлеющим “национальным вопросом” по всей стране состоится. Поистине, наступив на грабли национального вопроса, развалили мощное государство, способное при подлинной демократизации еще достаточно долго служить всем народам Советского Союза (за исключением, может быть, Прибалтики), и потащили эти же грабли национального вопроса дальше…

Между тем напрашивается диаметрально иной подход. Республики нуждаются в самостоятельности, в финансовых и иных ресурсах в той мере, в какой это необходимо для существования нерусских народов как наций, а не просто как части общероссийского “населения”. Неправомерно, вредно и опасно для единства государства относиться к татарам лишь как к части населения России, так как этот народ, как и все другие народы мира, обладает неотъемлемыми правами, признанными мировым сообществом. И только сам татарский или башкирский народ может добровольно делегировать часть своих международных прав федеральному центру, четко определив основные условия своего национально-государственного существования в рамках единого Российского государства. Если федеральный центр пытается превратить республики в области, а татар в часть “населения”, всучив им эфемерную “национально-культурную автономию”, (понятие еще более жидкое и жалкое, чем “советская автономия”) то получает вечного оппонента в лице народов, а не отдельных “националистов”. Молодые политтехнологи, увлекаясь в своих потугах американизировать Российское общество, стремясь быстро получить российскую общую государственную нацию на американский манер, нарушая конституцию, исключили запись о национальности в паспорте. Дурной шаг. Он удобен только для тех, кто не желает записываться ни русским, ни кем-либо другим, оставаясь самим собой – юристом, финансистом и т.д.

А для всех остальных народов и прежде всего для самих русских вредно и даже оскорбительно превращаться в манкуртов и иванов, не помнящих родства. Россия – не Америка. Здесь некоторые народы на своих исконных территориях живут тысячелетиями, у них многовековая историческая память, питающая их культуру и человеческое достоинство. И все это нужно беречь, а не выкорчевывать. Многие народы, особенно северные, малочисленные, переживают глубочайший кризис благодаря нашей “цивилизации” – вырождаются и исчезают под аккомпанемент наших хамских анекдотов о них. Между тем эти народы в экстремальнейших условиях Заполярья тысячелетиями в ярангах, как говорится, “без света и горячей воды”, рожали и сохраняли потомство. Только за это их культура заслуживает глубокого почтения и преклонения. Сохранению самих народов и их среды обитания, избавлению их от гнусных “достижений” цивилизации в виде водки и иных прелестей наше государство обязано потратить такие средства и издать такие законы, которые были бы способны избавить Россию в будущем от позора быть государством, где гибли и исчезали целые народы.

Россия настолько огромна, многообразна, начиная от ее климата, кончая языками и психологией ее народов, что для нее гибельна сама попытка унификации и унитаризации. При решении национального вопроса необходимо учитывать не только своеобразие республик. Необходимо иметь в виду особые условия существования более или менее многонациональных областей, таких как Ульяновская, Саратовская, Оренбургская, Пермская, Свердловская, Челябинская, Курганская и др. Эти области должны иметь дополнительные финансовые ресурсы и правовые условия для успешного решения проблем, связанных с культурно-языковыми потребностями нерусских народов, которые на этих территориях живут издревле и в этом смысле (и только в этом смысле!) являются коренным населением области. Только такая национальная политика федерального центра вернет в его руки инициативу в этом тонком деле, внесет успокоение в души нерусских народов и их интеллигенции и тогда этот ныне где-то раздражающий, а где-то уже кровоточащий вопрос постепенно будет отходить на второй, третий и десятый план, уступив место и не мешая решению действительно важных, фундаментальных экономических, социальных проблем. Для простого труженика вопрос о национальном языке и культуре становится важным только тогда, когда власти в этой области начинают ломать дрова и делать глупости. Тогда среди народа, особенно интеллигенции, появляется много горячих голов, способных годами и десятилетиями муссировать этот вопрос, паразитировать на нем, внося сумятицу в головы тем, кто, не имея специальных исторических знаний, затрудняется системно рассматривать всю проблему с учетом этапов исторического развития языков, культур, формирования народов во времени и пространстве. В сложные времена эта сумятица охватывает всех, от самых верхов до самых низов, и на любом уровне и на любой должности не оказывается недостатка в людях, лишенных необходимых знаний для объемного рассмотрения этой сложной и тонкой материи. Все лихорадочно ищут простейшее, очевидное решение. И таким образом путаница, примитивизм в головах, замешанные на чьих-то явных и тайных интересах, оборачивается событиями в сортирах и иных местах “общественного” пользования.

Горько сознавать, что самый жестокий, грабительский по отношению к народу феодализм толкнул Россию к крайне извращенному “социализму”, который в свою очередь породил дикий, воровской капитализм с идеологией приснопамятного Шарикова – “все поделить и очень быстро”. Еще одна “загогулина”. Но как бы то ни было, это наша история и все, что происходит в нашем доме, производно от этой истории. Поэтому лишь у собственной истории мы можем найти основные ответы на наиболее фундаментальные вопросы о настоящем и будущем как всего государства, так и составных его частей.

Горько осознавать и то, что именно мы являемся тем поколением россиян, которое сумело развалить свое мощное государство, единство которого предыдущие поколения не раз сумели сохранить в несравненно более сложных, опасных, суровых условиях (ближайшие примеры: годы революций и гражданской войны, Великой Отечественной войны). Если мы, особенно представители нерусских народов, будем продолжать бездумно твердить такие суждения-штампы, как “все империи разваливаются”, подразумевая, что Россия своей громадностью и многонациональностью не перестает быть империей, то будем оказывать медвежью услугу России и поможем “технологам-шахматистам”, которые вряд ли оставили идею дальнейшего ослабления России и “откалывания” ее лакомых кусков. В этой связи хочется процитировать следующие, в данном случае прекрасные слова Р.Хакимова:

“Порой татары любят все валить на русских и Российскую империю. Так удобно – всему есть объяснение и оправдание. Конечно, есть имперские традции, которые мешают татарам, да и самим русским, стать процветающим народом. Путин сделал ошибку, когда дал имперским настроениям возможность проявиться. Россия не успела встать на путь демократии и федерализма, как вновь замаячила тень прошлого. Восстановлению империи надо противостоять всеми силами. Татары должны однозначно встать на сторону свободы, демократии и федерализма”.

Замечательные слова, которые подспудно предполагают еще одну проблему, блуждающую в голове многих в смутной, неясной форме, не получая разрешения. Большинству кажется, что большое, особенно многонациональное государство, где есть народ завоеватель и завоеванные народы – непременно была и остается империей. Так ли это? Если в сегодняшней России, вырвавшейся от имперского состояния в некую крайне несовершенную демократию, вновь начнет торжествовать новая унитаризация федеративных государственных устоев, унификация законов таким образом, что останутся одни права абстрактного гражданина безотносительно к его национальности и исчезнут права народов на государственность, государственно-правовую защиту своего языка и культуры, а права национальных (вернее – многонациональных) республик будут абсолютно уравнены к правам остальных, в том числе почти мононациональных областей, то это явится одной из мер, вновь ведущих Россию к новому суррогату империализма. Если это случится, то основы для общенациональной, общегосударственной идеи, объединяющей все народы России, не будет. Не будет фундамента и для патриотизма, объединяющего русского, татарина и башкира. Из вышеприведенных слов Р.Хакимова вытекает: он верит тому, что огромная Россия, состоящая из потомков как завоевателей, так и завоеванных, может быть не империей, а демократическим и федеративным государством. И это замечательно! В таком государстве патриотами России будут все и тогда на этом святом понятии труднее будет паразитировать Жириновским, скинхедам и им подобным. При всей противоречивости советского периода нашей истории, кроме многих иных достижений, было и то, что нерусские народы, глубоко приобщившись к великому русскому языку и культуре, стали не менее искренними патриотами России, чем сами русские. И эти чувства, призванные цементировать единство и величие России, ныне разъедаются как неумной национальной политикой правящих кругов, так и шовинизмом отдельных групп людей, теряющих всякие нравственные ориентиры и все больше набирающих силу на рынках и площадях. Более того, они чувствуют, что в правоохранительных органах, государственных учреждениях, материально бедствующих слоях населения есть немало людей, им сочувствующих. Патриотизм, вернее лжепатриотизм, взявший верх над разумом правителей, а затем и значительной части населения, погубил в истории не одно государство и не одну цивилизацию.

В этой связи можно поставить вопрос, ответ на который не так прост, как кажется на первый взгляд! Кто все же подлинный патриот России? Те, кто узколобо подчеркивая свое этническое происхождение, готовы проломить череп всех “лиц иной национальности”? У России, у русского народа и у блистательной русской культуры сегодня нет худших врагов, чем эти подонки, которые не только “гуляют” по площадям и рынкам, но умудряются заседать в парламентах.

Теперь всем очевидно, что три республики – Башкортостан, Татарстан, Чувашия (разумеется, наряду с некоторыми другими областями) сумели экономический шторм в океане, именуемом Россия, пройти с большим достоинством и гордо. Здесь, кроме всего прочего, свою роль сыграл дополнительный резерв страны – чувство национального достоинства и национальной ответственности этих народов. Наши народы и наши руководители – не самые худшие патриоты России, если это способны понять те самые “технологи”, которые постоянно упражняются в обвинениях нас в сепаратизме и иных измах, въевшихся в их сознание еще с царских и советских времен.

Не могу лишить удовольствия себя и возможного читателя еще одной длинной и замечательной цитатой Советника, где много, очень много и высокой истины, и сермяжной правды:

“Власть определяет многое, особенно в такой стране, как Россия. Но именно в России к власти рвутся самые беспринципные политики. Партии сегодня пока что мало значат, да и нет настоящих партий. Центральная власть создает политические образования по своему усмотрению, произвольно ими манипулирует, а когда необходимость в них исчезает, распускает. Когда готовились программные документы партии “Единая Россия”, построенной, кстати, как клон МЧС, там не было ни слова о народах и федерализме. Под давлением М.Шаймиева и О.Морозова такой раздел появился. В центре понимают только давление и силу, но не здравый смысл и общечеловеческие ценности, потому что Россия живет инстинктами, а они – имперские.

Мы живем в эпоху господства циничной политтехнологии, не знающей никаких сдерживающих мотивов, ничего святого. Страсть к власти заменила мировоззрение и национальную идею. За деньги покупают власть, а из власти делают деньги.

Трудно противостоять этой “политике”, поскольку она рассчитана на то, что противники придерживаются каких-то принципов и норм морали. В этом уязвимость всех, кто противостоит такой политике. Но политтехнологи ориентируются на ближайшую конъюнктуру, их не интересует и в принципе не может интересовать будущее страны и народа, тем более народов России, они стремятся за короткое время выжать из власти все, что можно. Успеть обогатиться, а для этого централизовать финансовые потоки. Если для этого им нужна война, они ее начинают, если нужно сделать еще один дефолт, и это сделают.

Многие думают, что война идет где-то там, что это вовсе и не настоящая война, а антитерритористическая операция. Политики решили, что если не показывать по телевидению боевые действия, то и нет никакой войны. На самом деле бомбы, которые сбрасываются в Чечне, взрываются в каждом городе России. Они взрываются в наших душах, разлагая общество. В такой войне бывает только поражение. Политтехнологи посеяли ветер, начав, пусть ограниченную, но гражданскую войну – пожинать будут фашизм, причем по всей стране. Это агония империи.

Россию разрушает процесс централизации и унификации всего и вся. В своей истории она дважды создавала систему жесткого централизованного управления. Первый раз – после отмены крепостного права, в результате чего получили революцию. Второй раз коммунисты создали плановую экономику и государство с тотальным контролем над гражданами и прессой. В результате получили “перестройку” и распад СССР. Третий раз Россия наступает на любимые грабли. “Вертикаль власти” – это харакири. Федеральная власть с редким упорством продолжает этот жуткий ритуал самоубийства.

Центр будет бороться с республиками и попытается превратить их в административные территории, а народам оставить национально-культурные автономии, чтобы потом покончить и с национально-культурной автономией. Будут “мочить” новую редакцию Конституции Татарстана”.

Как ни горько осознавать, все примерно так и будет …

Но мне представляется, что проблема, затронутая автором, о централизации, унификации, в конечном счете “империализации” России, более сложна и поучительна. Участь сверхцентрализации постигала Россию не дважды, как пишет Советник, это ее многовековая судьба. Русское государство тысячу лет формировалось под трехсторонним беспощадным давлением с запада, юга и востока (это уже наши предки – тюрки), нередко оставаясь на волоске от гибели. Поэтому русский народ (впрочем, как и мы, тюрки) тысячу и более лет живет и привык жить военным лагерем, соборно, а не свободным обществом, как позволяет себе Европа последние несколько столетий. Где была кульминация нашествия тюркских кочевников на Запад? В России. А где была кульминация наполеоновского нашествия Европы на Восток? В России. (По существу это и была первая мировая война нового времени). Где был эпицентр Первой и Второй мировых войн? Вновь в России. Находясь в чрезвычайно экстремальных условиях перед лицом Первой мировой войны, перед лицом крайнего недовольства народа, крестьянства, все русское общество было в напряженном поиске спасительной правды, указующей путь к самосохранению. Народу, столетиями воспитанному в государстве, представляющим собою военный лагерь, а не гражданское общество, необходима была единственно верная правда, а ее интеллигенции – единственная и вечная истина. И они обрели ее в теории диктатуры пролетариата, который дал “тотальную истину”, объясняющую все от атома и клетки до дарвинизма и коммунизма. Порождение Европы – марксизм – именно этой своей научной всеохватностью с одной стороны, и милым сердцу русского человека призывом “все отнять у богатых” с другой стороны, оказался весьма кстати стереотипам мышления народа завоевателя, вынужденного все время защищать свое необъятное имущество. Марксизм укрепил эти стереотипы тоталитарного, имперского мышления русского общества, и они не могут быстро исчезнуть. Эти стереотипы еще не раз будут вводить нас в явное и скрытое заблуждение, вызывая негативные экономические, социальные, политические последствия.

Разве не голосовали за Бориса Николаевича в надежде, что он то отнимет все привилегии у партноменклатурщиков и раздаст народу? А второй раз “технологи” сумели с помощью самого же Зюганова выставить такое пугало коммунизма, что электорат был поставлен в условия, когда для голосования ему не понадобилось ни сердца, ни мозгов.

Похоже, что ненавистные Советнику и всем нам шулера-технологи нашими примитивными стереотипами мышления и инстинктами воспользуются еще не раз как по частям, так и целиком.

Несправедливо лишь упрекать русских в шовинизме и империализме. Сильное, централизованное государство – это их (теперь и наша) кожа, защитный панцирь, спасительный инструмент, который теперь ослаблен и на тысячи километров зияет почти открытыми границами. И нужно понимать, как может воспринимать истинно русский человек в это трудное для него время упреки со стороны того, кто еще сам не избавился от собственных великотатарских (точнее великоордынских) амбиций спустя четыре с половиной века после падения Казани.

Во всем этом многообразии проблем разобраться сможем лишь мы сами, создавая на этой основе свое, российское, а не американское или какое-либо иное, демократическое гражданское общество. Одним из необходимых, хотя и далеко не единственных, условий этого процесса является существование народов России (наше отличие от Америки) как наций, а не просто как части “общероссийского населения”. Если это условие не удастся обеспечить, то национальный вопрос еще не раз может послужить той банановой коркой (любимое выражение В.И. Ленина) на которую страна наступит.

Критика тоталитаризма, шовинизма, инерции имперского мышления, защита демократии и федерализма должны укреплять, а не разлагать Российское государство. И это касается не только национального вопроса, а связано со многими другими экономическими, социальными, политическими проблемами. Разнузданность СМИ, особенно телевидения, густо замешанная на хамстве, холопстве, лжи в погоне за голосами электората, готовит почву не для демократии, а для нового тоталитаризма. Вот тут нам как раз надо обратить внимание на демократические СМИ цивилизованных стран.

События 11 сентября показали нашим гражданам, даже самым ослепленным из них, пребывавших в телячьем восторге от всего Запада, что демократия в Америке не абстрактный принцип, а служанка общества, очень даже покладистая и разумная дама. Скажут о чем-то помолчать, может и закрыть ротик на время. Не в пример нашей вздорной бабе, у которой язык с мозгами соединен напрямую. Журналистика нигде не безупречна, но нельзя же быть такой уж дешевкой, какой стала наша, видимо, в отместку за былое воздержание и бедность.

И законы у американцев проворнее, эластичнее, чутко прислушиваются к их интересам, которые могут оказаться где угодно, в Киргизии, в Панкисском ущелье, на Украине. Опять же не в пример нашему неуклюжему дышлу, которое все время норовит повернуться в сторону вороватого.

Впрочем, бацилла империализма пришлась по нутру и американцам в их внешних, а не внутренних делах. Они вошли во вкус быть хозяевами всего мира, навязывая якобы единственно (тотально!) верный образец демократии и защиты прав человека, если нужно, даже и мощью пушек. Они тоже с гордостью понесли свой крест империализма и будьте уверены, история им приготовит самую изощренную и тяжелую форму наказания. Но бог с ними, благодетелями нашими.

В целом, проблем у нас хватает и национальный вопрос среди них не самый страшный, если его вовремя и по разуму решать. Но в запущенном состоянии он подобен гангрене, в чем мы убедились на горьком опыте.

Грядут выборы, бедствие наше. Вновь возрастет в повседневной жизни фактор хамства. (Разобрались бы наши советники-академики с физико-математическим образованием в проблеме “Корреляционный индекс хамства в экономической, политической и культурной жизни России с древнейших времен до сегодняшнего дня”. Полезнейший был бы труд!) С содроганием ожидаем появление на экранах и страницах центральных газет таких… правдолюбцев и честных людей, как Доренко. В стране нашелся лишь один мужчина, который заткнул ему глотку хотя бы в своем доме, хотя бы на время. Остальные оказались перед лицом хама “законопослушными политтехнологами”, а жаль.

И на местах найдется много лжецов и подлецов, которые с новым остервенением выплеснут на нас всю свою злобу и грязь.

И в каком-то смысле я согласен с мечтаниями Советника о “Большом (и великом!) Татарстане”, где ученые, политики, деятели культуры, избавившись от обветшалых амбиций, стеною бы стояли за права всех народов России, дальше развивали бы как науку, так и великое тюркское и в том числе татарское культурное наследие, не спотыкаясь ни на башкир, ни на кряшен. Для этого есть все предпосылки. Восторг Советника перед татарским культурным наследием второй половины XIX века и особенно начала ХХ века, корнями уходящего далеко и глубоко на Восток, а листьями греющегося на солнце блистательной русской культуры XIX века, невозможно не разделять. Не было бесплодным и советское время. Если бы русская интеллигенция была более чуткой к татарской культуре, то она сегодня должна была бы слушать романсы Р. Яхина с тем же трепетом и восхищением, как мы слушаем романсы Чайковского и Рахманинова. Это верно, что примеров такого высокого и тонкого творческого полета в нашей профессиональной музыке, литературе, искусстве пока не так много. Но мы вправе жить ожиданиями этого взлета. Кто мог вообразить в начале XIX века, что через полвека русская классическая литература и музыка станет венцом всей мировой культуры? И наши тюркские народы кровью и потом написали поистине величественную историю. Мы вправе ждать теперь тех, кто это напишет пером в виде исторических книг, романов, опер, симфоний в понятном для всех европейцев форме и уровне. И этот процесс уже начинается. Только внимание молодежи не должны отвлекать всякие там Алдар Хамы. Перед их взором должны стоять живым примером такие, как Чингиз Айтматов, который проблемы, чаяния, чувства, мысли, культуру своего народа сумел отразить в контексте и на фоне всей мировой культуры. Завоевал киргизскому народу бесчисленное множество друзей во всем мире, а не наживал ему врагов. Мы должны жить в ожидании таких личностей, такой молодежи. Она нужна всем, русским в том числе. Но для этого необходимо не показное, не словесное, а подлинное уважение и знание собственной истории, собственных языков и культур. А тут далеко не все благополучно.

На декларации об уважении народов, их языков мы не скупимся. Но то, что значительная часть многонационального населения нашей страны не уважает язык друг друга, а часто и собственный родной язык, обнаруживается при реализации законов о языках как в Татарстане, так и в Башкортостане.

Прислушайтесь, нет прекраснее музыки, чем татарская речь в устах ребенка! Ее можно сравнить лишь с музыкой Моцарта. Но сколько родителей, которые сами владея родным татарским языком, лишают собственного ребенка этой красоты. Находится немало и таких родителей, которые против того, чтобы их ошибка была исправлена в школе! Аргумент? Пусть изучает английский, на худой конец лучше усваивает русский или арифметику.

Еще больше проблем и шума возникает тогда, когда в школах русским детям предлагается изучение татарского или башкирского языков. Вот тут уж аргумент в пользу английского действует в полную силу. Некоторым родителям кажется, что изучение татарского или башкирского языка является нарушением прав их ребенка. Они не догадываются задать себе элементарный встречный вопрос, а является ли изучение русского языка нарушением прав татарских, башкирских, марийских детей? Разумеется, знать английский – великое благо. А если ваш ребенок будет знать элементарные основы татарского и башкирского языка, поможет ему это в жизни или нет? Зная язык, не легче ли достичь с теми же татарами и башкирами, с которыми ему ох как часто придется иметь дело, взаимопонимания, дружбы, взаимного уважения и доверия? Не надо быть врагом собственного ребенка, надо понимать такие элементарные вещи.

Как правило, упрощенно о языковых делах судят те, кто знает лишь свой родной язык и не имеет опыта овладения другими языками. Они свои мозги представляют как сосуд, где кроме русского хватает места только для английского, а для всяких там татарских и башкирских ни места, ни времени нет. Между тем человек, знающий два языка, легче овладевает третьим и далее по геометрической прогрессии. Язык языку и культура культуре не помеха. Мешает нам всем примитивизм мышления и въевшаяся в сознание привычка смотреть на кого-то снизу вверх (на англичанина, француза), а на кого-то и сверху вниз (на татарина, башкира, чукчу и т.д. по нисходящей линии). Все это тоже следы имперской истории … Советский Союз не так легко развалился бы, если бы русская интеллигенция, весь русский народ сумели сделать в советское время больше встречного движения к нерусским народам в смысле овладения их языками, понимания и уважения их культур. Ведь все остальные народы сумели за достаточно короткий исторический отрезок времени преодолеть очень большое расстояние навстречу русской культуре и языку. Думается, отчасти исправить это не поздно и сейчас.

А всем тем нашим братьям, кто намерен “бороться”, избрав театром военных действий “пространство” между татарами и башкирами, можно было бы глубже, непредвзято разобраться в истории наших народов и представлять, к каким традициям близка их личная позиция. Был известный полковник Тевкелев, имевший большие заслуги перед Российским государством, но он увековечен башкирами как изверг. Был мулла Батырша, мишар, который в середине XVIII века, без телеграфа, почты и даже дорог в современном смысле этого слова в один день и час поднял большую часть башкир на борьбу против колониального бесчинства, духовного насилия царских властей. Он принят нашим народом как самый верный сын. И в последующие века до сегодняшнего дня живы традиции обеих этих личностей. То же самое и среди самих башкир: продолжается традиция Салавата Юлаева, но не исчезла и традиция тех, кто собственного героя связали и выдали с потрохами карателям. Все эти герои и антигерои вряд ли могли в то время, при своей жизни, адекватно оценить свои дела и поступки. Но история судит более сурово и точно, чем сам человек и его современники. Все это нелишне иметь в виду, рассуждая о Гаскарове и других.

В завершение хочется привести еще одну цитату Советника:

“Я мечтаю о том, чтобы когда-нибудь, наконец, последняя империя на этой планете канула в Лету. Империя должна быть разрушена. В России должны восторжествовать демократия, федерализм, гласность, мир и свобода народов. Ради этого стоит жить и мечтать”.

Россия, будем надеяться, не Карфаген. Разрушение империи не означает дальнейшего дробления этого государства, ибо обломков будет слишком много, а желающих разобрать найдется еще больше. Мало не покажется. Заранее не скажешь, кому какой кусок достанется – большой или не очень. Будем беречь целым то, что есть.

И последнее. Наивно думать, что империя будет “разрушена” тогда, когда в ней будет разрешен один единственный вопрос – национальный. “Разрушение” России как империи – это глубоко созидательный процесс. Например, цветущая Москва со своими великолепными коттеджами по окраинам города должна быть окружена не стареющими, гниющими, умирающими деревнями, напоминая древний Рим. Это тоже признак имперского неблагополучия. Но это уже другая, еще более важная, еще более сложная, чем национальный вопрос, тема. Империя должна быть “разрушена”, но ни пяди своей земли народы России никому не должны и не могут уступить!

И “Золотоордынские” амбиции должны последовать вслед за имперскими на свалку истории, оставив место для подлинной, равноправной дружбы между русскими, татарами, башкирами и всеми другими народами страны.

Сведения об авторе:

Юлдашбаев Амир Мурзагалеевич, кандидат философских наук, заведующий отделом по связям с общественностью Администрации Президента Республики Башкортостан. Адрес: 450101, г. Уфа, ул. Тукаева, 46; телефон: (3472) 50-01-48.