ВЫ КУДА ЗВОНИТЕ?

Ирек БИККИНИН

Быть таким, как все - это свойственно большинству людей и это наиболее удобная форма выживания и успеха в жизни. Быть таким, какой ты есть - это уже некий вызов общественному мнению. Конечно же, обывателям трудно признать в этом мужество и честь.

Обыватели-нацмены чувствуют некую ущербность и стараются во всем - в одежде, речи, манерах - походить на тех, кто, по их мнению, стопроцентные люди. А почему они убеждены, что те, другие, с другой записью о национальности, стопроцентные, а они - нет? Да потому, что их в самых разных ситуациях постоянно убеждали в этом.

Кому-то настойчиво сказали: "Вы чо здесь разбазарились, иностранцы?" Кому-то достаточно косого взгляда, у кого-то еще что-то. Ситуаций унижения, когда обнаруживается, что ты не русский, а инородец, очень много. Когда выказывается явное пренебрежение к тебе не из-за твоих физических, нравственных или еще каких-то присущих всем свойств, а только из-за имени, фамилии, отчества, твоего акцента.

Не дай бог услышат, как ты говоришь не по-ихнему - какого презрения иногда можно удостоиться, каких насмешек! Эти раз за разом повторяющиеся насмешки, презрительные словечки, ухмылки или прямые проклятия в адрес твоих предков, якобы угнетавших кого-то 300 лет - не каждая душа может нормально выдержать это. Люди ломаются - Шамили называют себя Сашками, Камили и Наили становятся Кольками, Идрисы - Ваньками, Мухаррямы - Мишками. Отсюда и стремление назвать сына или дочь если не прямо русским именем, то чем-то таким нейтральным - Аида, Наина, Альберт.

Многие изо всех сил отталкивают от себя свое, родное, ставшее подчас ненавистным из-за всех этих насмешек, притеснений, дискриминации. Человек справедливо полагает, что он сам по себе очень даже неплох и в его неудачах, разочарованиях чаще всего виной его национальность. И человек часто бывает прав, к сожалению.

Все добившиеся успеха татары, продвинувшиеся по службе, сделавшие карьеру, испытывали это на себе, им приходилось жертвовать своим, переходить на чужое, но большинству из них свое и не было никогда по-настоящему родным. Они знали, что вот быть таким-то лучше, престижнее. Будешь соответствовать этим нормам - будешь чувствовать себя уверенно и хорошо.

Человек слаб. Да что человек, вот в Америке провели такой опыт над мышами. Вживили большой группе мышей в мозг электроды. Если мышь нажимала носом на одну кнопку, то подавался сигнал на соответствующий участок мозга и мышь получала оргазм, если на другую кнопку, то в клетку к мыши подавался корм. Так вот, большинство мышей погибли от голода, наслаждаясь бесконечными оргазмами.

Так и мы кайфуем оттого, что можем вести себя в обществе почти так же, как и самые представительные образцы доминирующей нации. Мы наслаждаемся тем, что можем свободно говорить на те же темы, что и они, притом с глубоким знанием предмета, можем вести беседы по философии, по религии, по политике. Мы получаем кайф даже не от того, что превосходим других, а от того, что мы такие же, как они. Конечно, мы не погибаем от голода, как мыши, отнюдь. Те, кто хорошо мимикрирует, хорошо адаптировался, живут неплохо, иногда даже очень.

Человек погибает не физически, он погибает как представитель своего народа, хотя его соплеменники могут им даже гордиться - вот кто вышел из нашего народа. Но он уже не наш, он как бы даже почти уже из тех. Но настанет момент, ему напомнят, кто он такой. Такой момент настает практически у всех, и таких моментов бывает даже немало, но это плата за психологический комфорт, от нее никуда не уйдешь. И не это страшно.

Страшно, что их дети чаще всего стесняются даже того малого, что осталось в их родителях от прежней национальности.

Звоню одному из видных татар, живущему в крупном татар-ском селе, пораженном вирусом приспособленчества и мимикрии под основную масть. Он сам и его жена выросли в настоящих татарских селах, когда дети идут в школу и едва знают пару русских слов. Здороваюсь: "Саулармысыз". Ответ дочери видного татарина: "Что вы хотите?" Я опять здороваюсь, думаю, не расслышала. Мне опять: "Что вам нужно?" Я спрашиваю: "Что, доченька, не знаешь даже как по-татарски здороваются?" Она: "Вы куда звоните?" Я называю фамилию и номер телефона, надеясь, что ошибся и попал к русским, хотя и русской девушке, живущей в считающемся татарским селе, не мешало бы знать, как здороваются аборигены. Нет, все правильно, это дочь мамы-татарки и папы-татарина. Она говорит, что папа и мама ушли на работу в свою школу.

Ну что тут сказать. Это массовое явление, думаю, что переживем. Тем, кто чувствует себя нетатарами, в переписи 2000 года нужно будет разрешить записываться русскими или мордвой, по их усмотрению.

Даже в средневековье, когда не было никаких вакцин, любые эпидемии рано или поздно заканчивались. Часть людей или целые города вымирали, общение прекращалось, больные уже не контактировали с здоровыми, умирали. Вымершие села и города заселялись вновь здоровыми людьми. Так и у нас необходимо как-то этим больным комплексом национальной неполноценности позволить изолироваться от здоровых татар, чтобы не заражать. Нужно предоставить им возможность обрести душевный покой - сменить имена, фамилии, национальность.

Это уже делалось, правда, насильно, в братской славянской стране - Болгарии, совсем недавно, в 70-80-х годах, с турками. Многие помнят 16-летнего штангиста Наима Сулейманова, ставшего Наумом Шоломоновым. С татарами насильно не надо, многие и так уже сделали выбор.