НАЦИЯ И ПОЛИТИКА: ТАТАРСКИЙ ВЕКТОР

Дамир ИСХАКОВ

доктор исторических наук

И сражайтесь на пути Аллаха с теми,

кто сражается с вами, но не

преступайте, - поистине Аллах не любит

преступающих (Коран, Сура 2, 186 (190)

Идея этой статьи возникла у меня довольно давно. Но для ее реализации был необходим некий внешний стимул, я бы даже сказал, серьезный оппонент, с которым стоило бы подискутировать. И вот такой случай представился – имею в виду публикацию В. Чурбанова «Казанский «котел» на страницах газеты «Татарский мир» (№ 13 2003 г.). В анонсе к ней даются такие оценки: «…татарский национализм стал картой в политической игре», он является «дубиной в руках власти и хлебом «озабоченной» интеллигенции». Далее там ставятся вопросы: Почему Президент М. Шаймиев не отмежевывается от угорелых националистов? Почему выгодно быть татарским националистом? И еще один немаловажный вопрос: Почему федеральный центр придает силу российским этнократиям?

Г-на Чурбанова я уважал и раньше. Действительно, как не уважать человека, который в последнее время специализируется на критике татарстанских властей, в то же время умудряясь получать от них за эту самую деятельность немалые суммы. Уже одного этого, дорогой мой читатель, было бы достаточно, чтобы поставить главного редактора «Татарского мира» на пьедестал почета. Но не это самое главное. Более важным я считаю то, что «другу всех татар» (за исключением «угорелых националистов» и «озабоченной» интеллигенции) в вышеназванной статье удалось затронуть некоторые фундаментальные для сегодняшнего татарского общества, проблемы. Конечно, это сделано с точки зрения человека, за спиной которого стоит пресловутый федеральный центр, точнее, московский Кремль. Это то в данном случае и интересно, ибо обычно оттуда мы ничего внятного не слышали, хотя очень хорошо чувствуем, что петля, накинутая на многострадальную татарскую шею, затягивается все туже не без участия кремлевских деятелей разного уровня. В то же время я бы предостерег читающую публику от переоценки роли г-на Чурбанова как идеолога. Московский политический Олимп, как известно, имеет весьма пеструю окраску и характеризуется многосекторностью. Естественно, что советников вроде главного редактора «Татарского мира» там тьма. Поэтому, при разборе идей В. Чурбанова для нас основным являются не частные наблюдения этого доктора от философии, а определенные тенденции, некоторые фундаментальные политические оценки, присутствующие у него и отражающие некоторые существенные стороны взглядов правящей элиты России.

Итак, что же сей ученый муж сказал важного? Таких моментов, на мой взгляд, несколько.

Первый. Татары в области национального развития в последние 10-15 лет достигли больших успехов (по В. Чурбанову: «добились куда большего, чем любой другой народ России, в том числе и русский»). Замечу, что еще ранее об этом заявил при открытии семинара «Татарский вопрос в России» вице-президент РАН г-н А. Никипелов (его формулировка звучала примерно так: «татаристы» очень много сделали в деле подъема татар, кое в чем превзошли даже русских»).

Второй. Национальное возрождение татар в постсоветской России было в решающей мере связано с Республикой Татарстан (по В. Чурбанову, татары «в лице этнократизировавшейся РТ получили действенный инструмент реализации своего права на самосохранение как этноса»).

Третий. Это положение у доктора философии получилось несколько двойственным. С одной стороны он указал, что татарское возрождение было «имплантировано» сверху. С другой стороны им же было констатировано, что «воля верхов совпала с чаяниями многих татар». Все же в данном случае главным надо считать тезис В. Чурбанова о привнесении в татарские массы возрожденческого импульса «сверху» - прежде всего, татарстанской властью.

Четвертый. Татарский национализм, сыгравший ключевую роль на предыдущем этапе развития татар, теперь для них стал тормозом (по В. Чурбанову - «обузой»). Более того, этот национализм, использованный татарстанскими «верхами» без надлежащего осмысления проекта его дальнейшей трансформации, действительно становится обузой для политической элиты Татарстана, прежде всего из-за предстоящего в недалеком будущем «передела власти» в Татарстане.

Хотя у нашего московского оппонента есть и ряд других заслуживающих внимания наблюдений и выводов, основными являются приведенные выше четыре тезиса. Полагаю, что они более или менее точно отражают представления околокремлевских идеологов, во всяком случае, значительной их части. Именно поэтому в них следует разобраться основательнее.

Если оценить результаты анализа г-на Чурбанова в целом, то итог будет неутешительный – главный редактор специализированного издания, призванного разобраться в татарском мире, происходящее в нем знает крайне поверхностно. Можно даже сказать, аналитик он неважный. Конечно, если бы я остановился на этой общей оценке, меня бы скорее всего обвинили в не аргументированной критике или даже, не приведи Аллах, в политической и иной ангажированности. А посему займемся более детальным рассмотрением итогов размышлений г-на Чурбанова.

Итак, тезис о больших успехах татар в деле национального возрождения. Утверждаю, что вывод этот от начала до конца ложен. Свое заключение по этому вопросу я дал еще шесть лет тому назад и оно выглядело так: возрожденческий потенциал татарского общества рубежа 1980-1990-х годов оказался слабым (См.: Современный национализм татар // Татарская нация: прошлое, настоящее, будущее. – Казань, 1997). В доказательство приводилось отсутствие сколько-нибудь целостной модели этнокультурного развития татар, а также неудачи в формулировании общенациональной идеи. Вина за все это в той публикации возлагалась на национальную интеллигенцию. Сегодня я бы часть ответственности, быть может основную, переложил на плечи политической элиты. Но дело не в этом, а в том, что само заключение остается в силе, более того, с точки зрения прошедших лет пессимистическую окраску моего вывода сейчас уже явно можно значительно сгустить. Доказательства? Пожалуйста. Даю голову на отсечение, ныне никто не знает, что такое «татарская школа». Как, впрочем, и «татарский университет». Нет и модели татарской школы или школы с этнокультурным компонентом для диаспорально расселенных групп татар. Национальная история пишется только силами отдельных энтузиастов, причем ее проработанная «сквозная» концепция отсутствует. Конечно, все это не может не сказываться на учебниках по истории – изданные в республике учебники заражены духом «совковости», местами – колониальным сознанием. Сохраняются острые противоречия между федеральным и региональным компонентами исторических учебников. Проблема государственного статуса татарского языка не решена, в общественной и государственной жизни, как и в сфере образования, татарский язык начал сдавать даже недавно занятые позиции. А в российских регионах дело совсем гиблое – не более 15% татарских детей (вообще-то точные цифры никто не знает) обучаются там на родном языке. В соседнем Башкортостане вовсю идет процесс не только ликвидация татарских школ (с заменой преподавания на татарском языке на башкирский), но и изменение содержания национального учебно-информационного поля (за счет изобретения «башкортстанских» учебников по татарскому языку и литературе). Не отлажены механизмы обеспечения татарских школ, классов и групп, расположенных за пределами Татарстана, учебной литературы и др. материалами, обеспечивающими учебный процесс (аудио и видео материалы). Национальные СМИ, во-первых, не доходят толком до диаспоры (в т.ч. и по чисто экономическим причинам), во-вторых, содержательно крайне бедны. Скажем, у телекомпании «ТНВ» до сих пор нет проработанной концепции общенационального телевидения, да и сегодня она и не является общенациональным по факту. Книгоиздательское дело поставлено крайне бестолково и огромные бюджетные средства расходятся на издание никому не нужной макулатуры. Никакой государственной программы по изданию важнейших трудов по истории, культуре и т.д. татар нет и в помине (могли бы поучиться хотя бы у соседей: в Башкортостане за последние годы были изданы многие десятки книг, имеющих общенациональное значение). Особенно плохо то, что нет переводов ценнейших работ по татарам, изданных за рубежом (скажем, только в США за последние десять лет были защищены не менее десятка докторских диссертаций по татарам, многие из которых уже опубликованы в качестве монографий). Академия наук РТ не стала интеллектуальным ядром по исследованию татар – она страдает мелкотемьем, отставанием от потребностей общественных процессов. В ее структуре практически нет научных групп, занимающихся изучением концептуальных аспектов развития татарского общества. Поэтому, до сих пор нет и государственной программы возрождения татарской нации. Аналогичная программа по башкирам была разработана еще в 1995 г. силами академических учреждений соседней республики.

Я бы мог еще долго перечислять аргументы в пользу слабости так называемого татарского «возрождения». Думаю, однако, что сказанного достаточно для того, чтобы любой способный мыслить человек понял – г-н Чурбанов видит не то, что есть на самом деле.

Теперь о Татарстане как о решающем звене («инструменте») национального возрождения. В теоретическом плане наш философствующий коллега из Москвы прав – Татарстан не может не быть мотором национального развития. Не потому, что татары, сосредоточенные в республике, чем-то лучше остальной части нации. Дело не в этом, а совсем в другом: в силу исторических причин все основные институционализированные учреждения по культуропроизводству в широком смысле слова и решающая часть национального интеллектуального потенциала, работающего в этой сфере, оказались сосредоточенными в Татарстане. Напомню, что ситуация не всегда была такой: до революции 1917 г. крупными татарскими центрами культуропроизводства были Оренбург, Троицк, Уфа, Астрахань, Петербург и т.д. Современное положение является результатом нациестроительства советского образца, когда этнонации были «замкнуты» на соответствующие республики. Но сейчас этот фактор выступает уже как некоторая заданность, которую, даже при сильном желании, не так то легко преодолеть, ибо институты культуропроизводства с их высококвалифицированными кадрами формировались десятилетиями. Пока что сказанное можно скорее отнести к теоретико-социологическому уровню рассмотрения проблемы. А как же обстоит дело на практике?

Начну с того, что ст. 14 Конституции РТ, в которой зафиксирована ответственность Татарстана за этнокультурное развитие тех татар, которые проживают за пределами республики, появилась в ней только в прошлом году. И, как известно, успела вызвать недовольство федеральных органов, потребовавших ее исключения из Основного Закона республики. Естественно, раз правовая норма, предписывающая всего лишь «содействие» в решении этнокультурных проблем диаспорально расселенных групп татар, к тому же, с ходу поставленная под сомнение федеральными органами власти, только что появилась, за ней нет и реальных государственных механизмов взаимодействия исполнительных органов власти Татарстана и регионов РФ, и, самое главное, соответствующей строки в бюджете. Действительно, если вы походите по коридорам республиканских министерств культуры и народного образования, то с большим трудом обнаружите в них некие зачатки отделов по работе с диаспорой в виде двух-трех теток (или молоденьких девушек – дело вкуса министров), которые не обладают даже самой элементарной информацией о татарской диаспоре (где, сколько, адреса и т.д.), не говоря уже о специализированных данных (число татарских школ, групп, потребность в учебниках, данные о фольклорных и др. подобных формированиях, их нужды в костюмах, сценариях и т.д.). Понятно, что в бюджетах этих министерств особые средства по указанному направлению тоже не предусмотрены.

На самом деле все обстоит еще хуже. Прежде всего, согласно российским законам и традициям исполнительных органов, за этнокультурное развитие национальных групп, проживающих в регионах РФ, отвечают регионы. В принципе, при таком положении Татарстану вообще нечего там делать со своей заботой о татарах. Именно на это и указал г-н Звягинцев в своем протесте по поводу последней редакции Конституции РТ со ст. 14. Действительно, деньги то на обеспечение этнокультурных нужд в регионах закладываются в местные бюджеты, а Татарстан, беспокоящий о живущих за пределами республики татарах, на самом деле должен заниматься благотворительной деятельностью, урезая свой и без того далеко не жирный бюджет (местное положение знаю не понаслышке, так как сам являюсь несчастным бюджетником). Реальное положение обстоит и того печальнее, ибо федеральные исполнительные органы вообще не обязаны заниматься организаций взаимодействия Татарстана и живущих в российских регионах татар. Поэтому исполнительные структуры РТ вынуждены изобретать многочисленные межрегиональные соглашения, договоры, всякие фестивали, дни культуры и т.п., чтобы наладить такое взаимодействие. Вполне понятно, что это зависит не только от татарской стороны. В реальной жизни существенное значение имеет политический и экономический вес (включая и демографические параметры) татарской общины в том или ином регионе России. Обычно все начинается с уровня общественных организаций, чаще всего сейчас взаимодействующих с Исполкомом Всемирного конгресса татар, имеющим незначительный бюджет. Только в том случае, если им удастся поднять свои проблемы до государственного уровня (в т.ч. через личные каналы), начинается многотрудный процесс согласования интересов на межрегиональном уровне. О, это весьма захватывающее дело, в ходе разворачивания которого можно столкнуть не только с противостоянием губернатора и мэра, чиновников разных уровней, но и проявлениями шовинизма, ксенофобии, антимусульманскими настроениями, борьбой разных экономическо-финансовых групп и со многим другим. Особым случаем всего этого является сегодняшний Башкортостан, где татары всячески угнетаются, подавляются, более того превращаются в биологическую массу, из которой путем шантажа, обмана и прямого принуждения лепится великобашкирская нация. Временами Татарстан пытался влиять на Башкортостан (вспомним период, предшествовавший переписи 2002 г.), но ничего не вышло – оказалось, что феодальные границы и порядки, установленные тамошней правящей элитой, преодолеть невозможно. Федеральным властям было и есть наплевать на положение татар в этой республике. Для них, надо думать, растущая напряженность между двумя республиками, только на руку. А татарстанские политики не слишком-то старались, чтобы защитить самую крупную группу татар, живущую в соседнем регионе. То ли боялись, что их обвинят в национализме, то ли были заняты в своем узком мирке, замкнутом на Татарстан. Не впервой – таким же образом в свое время они прозевали вопрос о статусе татарского языка в Башкортостане. Между прочим, именно пример с частью татарской нации, превращенной фактически в безропотных подданных башкирской элиты, более всего демонстрирует, что наша республика никаким особым «инструментом» великотатарского процветания не стала.

Так вот, г-н Чурбанов, Татарстан является двигателем татарского возрождения скорее теоретически, нежели практически. И Вы на самом деле это признаете, когда идею «Большого Татарстана» (разработанную, кстати, отнюдь не только «главным конструктором» татарского национализма) объявляете проектом «этнократического государства, которое будет управлять татарами во всех регионах через голову и федеральных, и местных властей», и затем со злорадством выносите свой вердикт по поводу реализации этой идеи: «не получается». Да, не получается. Но не только из-за лености и глупости татарстанских чиновников – хотя этого более чем достаточно, а в большей мере благодаря противодействию федеральных и региональных властей. А то, что при этом какая-то там татарва остается без культуры, на это, конечно, всему этому сонму чиновников и обслуживающей их интересы политтехнологов и иже с ними, нет дела.

А посему, вывод такой: татары, к величайшему сожалению, в лице Республики Татарстан, даже, как декларирует г-н Чурбанов, «этнократизировавшейся», никакого «действенного инструмента» по «реализации права на самосохранение как этноса», не получили. Если бы на деле было так, они на сегодня выглядели бы совсем иначе. Ну, например, не сидели бы довольные собственным положением («у нас все хорошо») тогда, когда, как в Челябинской обл., двухсоттысячная диаспора имеет на телевидении трехминутную (!) передачу на родном языке в неделю и ни одной городской школы хотя бы с этнокультурным компонентом. Так в большинстве российских регионов.

Третий тезис главного редактора «Татарского мира», при всей неоднозначности его оценок, имеет прямое отношение к движущим силам и глубине пресловутого татарского «возрождения». Действительно, чего же в этом деле было больше – «воли верхов» или «чаяний» масс? Пожалуй, надо начать с уточнения понятий. С массами (г-н Чурбанов под ними имеет в виду «многих татар») более или менее понятно, хотя будучи отчасти и этносоциологом, я бы, при желании, по этому пункту мог сильно попортить кровь московскому философу. Не буду этого делать, ограничусь простым вопросом: откуда сей господин знает, что думают «многие татары»? Вопрос не праздный, как мне известно, за последние 10-15 лет не было ни одного социологического исследования, представительного для татар РФ в целом. Изучались татары Татарстана или Башкортостана, да и то по разным программам. Кое-где проводились исследования регионального характера. Не более того. Поэтому, по большому счету надо сказать, что ни г-н Чурбанов, ни кто-либо другой, не могут знать что-то стоящее внимания о чаяниях российских татар.

Ясно, что при этом автоматически на передний план выходит «воля верхов». Особенно в тех случаях, когда пишущий полагает, что о «верхах» свое суждение можно заиметь и без социологии. Ладно, оставим пока эту научную дисциплину и попытаемся понять, что г-н Чурбанов понимает под «верхами». Внимательное изучение текста его статьи показывает, что «верхи» для него это прежде всего политический истеблишмент Татарстана. Правда, временами он ведет речь о «власти», «национальной интеллигенции», «средствах массовой информации» и т.п. То, что все это далеко не одно и тоже, азбучная истина политологии. Если г-н Чурбанов полагает, что в республике все выстраиваются во фронт по властной палочки, то он, по меньшей мере, заблуждается; уверяю Вас, Вадим Борисович, те, кто определен Вами как «национальная интеллигенция», совсем не являются однородно–серой массой – у нас достаточно думающих не так, как власть имущие, немало среди них и оппозиционно настроенных лиц. Пока что я имею в виду только татар. А ведь еще есть и разные русские и иные организации, а также их лидеры. Да сейчас уже и общероссийские партии тут представлены весьма неплохо. И разного типа изданий в республики полно. Телевидение имеет опять-таки достаточно разную окраску. Так что единомыслия в республике никогда не было, теперь тем более нет.

Из всех перечисленных групп реальным двигателем национального возрождения выступала национальная интеллигенция, особенно ее гуманитарный сегмент. Тут г-н Чурбанов наверняка скажет: «Вот, опять спор о том, кто первым сказал «э». Не совсем так, Вадим Борисович. Может быть, из Садового кольца все кажется одноцветным, но здесь дела обстоят иначе. Роль интеллигенции же в возрожденческом процессе неоспорима. А политическая элита постоянно плелась в хвосте, ее главной заботой всегда было удержание однажды захваченной власти и личное обогащение. Эти два параметра, как известно, у нас тесно связаны. Участвовали ли они в возрожденческом процессе? Весьма косвенно, да и то под сильнейшим давлением народа, возглавляемого интеллигенцией и созданными ею организациями. Наша политическая элита, как известно, всегда отличалась крайней трусостью и труднопонимаемой гипертрофированной умеренностью в продвижении национальных дел. Вообще она была и (есть) активной только в одной сфере – в области присвоения собственности. Уж тут они были джигитами, ничего не скажешь. Поэтому приписывание ей «национализма» есть наведение тени на плетень. Ну нету этого, я говорю в данном случае со знанием реалий, ибо длительное время был, как выражаются в социологии, включенным наблюдателем. Истинными героями процесса татарского возрождения постсоветского времени являлись сотни и тысячи простых ученых, писателей, инженеров и т.д. Многих из них, в отличии от г-на Чурбанова, я знаю лично. Только их беззаветное служение своему народу дало тот всплеск национального подъема, который некоторым внешним наблюдателям кажется неслыханным. Побойтесь бога, братцы, это же, если трезво посмотреть на происходящее, жалкое зрелище - не более чем самые зачатки истинного возрождения. Вы же понимаете, что интеллигенция, в руках у которой деле нет ни власти, ни денег, не может совершить реального рывка в подъеме нации, к тому же сильно отставшей в своем развитии. Я прошу понять меня правильно – политическая элита тоже сделала кое-что полезного, тем более, она внутренне неоднородна, в ее среде есть и патриоты – но это был мизер по сравнению с тем, что было необходимо для дальнейшего продвижения нации. А затем, как всем известно, под внешним давлением она очень сильно отступила, оставив собственный народ на полпути к действительному возрождению.

А народ? Был ли он участником всего этого? Конечно. Иначе не было бы массового поворота к изучению родного языка, успехов в референдуме 1992 г., тех многочисленных митингов и демонстраций, которые происходили на рубеже 1980-1990-х годов. Да и просто без народа не произошел бы поворот в общественном сознании, который фиксируют социологи – имею в виду более глубокое осознание своей идентичности. Эти изменения шли при активном участии татарских и татарстанских СМИ, вернее, десятков журналистов-патриотов, служивших всенародному делу. Чтобы понять это, достаточно углубиться в издания, выходившие в Татарстане и за его пределами в последние 10-15 лет.

Если взглянуть на происходившее в последние полторы десятки лет непредвзято, то становится ясно, что в нем было много народных чаяний, громадного труда интеллигенции и слишком мало сознательного участия и пресловутой «воли» верхов татарского общества. К последним, кстати, я отношу и «новых татар» – местных нуворишей, являющихся самым подлым и никчемным слоем нашего общества, озабоченным только дальнейшим обогащением или прожиганием нечестно заработанных денег. Поэтому, когда г-н Чурбанов намекает на властную руку, якобы стоящую за достигшими невиданного «расцвета» татарами, у тех, кто разбирается в реалиях, это вызывает лишь усмешку. А заодно они задаются вполне законным вопросом: что это – незнание предмета или обслуживание определенного социального заказа? Полагаю, что при обращении к последнему – четвертому тезису специалиста по «татарскому миру», на данный вопрос придется все-таки ответить.

Напомню, что последнее положение г-на Чурбанова, на котором планировалось остановиться, состояло из двух частей. В первой он постулирует, что на новом этапе развития татарского общества национализм не только нежелателен, но и вреден для татар. Во второй части своего вывода он обращается к политическому истеблишменту Татарстана и предупреждает его об опасности его дальнейшей «опоры» на татарский национализм в связи с грядущей сменой власти в республике.

Пожалуй, данный пункт рассуждений нашего оппонента наиболее туманен, поэтому представляет определенную трудность для осмысления. Но все же я попытаюсь понять его логику. Мне кажется, он исходит из того, что ранее татарстанские политики слишком сильно шли на поводу у националистов (на это намекает и его пассаж об идеологе «Большого Татарстана»). Теперь, - полагает он, условия изменились. Сейчас татарам в целом и их лидерам надо прейти к другой модели развития, которая имеет фундаментальные отличия от предыдущего варианта. Но вся проблема в том, что г-н философ не объясняет, как должен выглядеть этот новый путь. К тому же он старательно обходит – то ли по незнанию, то ли умышленно – один весьма серьезный вопрос. Какой? О демократическом потенциале национализма. Можно даже сказать, о его демократическом варианте. Между тем, в теоретической литературе, да и в отечественной социологии и политологии, давно уже поставлена проблема «либерального» или «демократического» национализма. Суть этого подхода сводится к тому, что не все политические движения, которые ориентируются на этнические ценности, этнические общности, определяемые с помощью культуры или этничности, придерживаются политики исключительности, нетерпимости и шовинизма. Короче, сторонники этой точки зрения, в отличие от г-на Чурбанова, считают что национализм – категория полиморфная, включающая как варианты демократии и социальной терпимости, так и авторитаризма и империализма. Например, на наших глазах происходило становление демократии в «националистических» прибалтийских республиках. Могу специально для г-на Чурбанова указать, что в Татарстане истинной демократии было больше именного тогда, когда татарский национализм был силен. Почему? Да потому что он привел к политической структурализации татарстанского общества, правда, на этнической основе – но такое в мире тоже бывает, вспомним Бельгию и Швейцарию с их этнической базой демократии. И этот процесс происходил на фоне преобладания в татарском обществе «либерального» (демократического) варианта национализма. А вот когда национализм ослаб, взамен пришла так называемая «бедная» или «полномочная» демократия, которая господствует в республике и сейчас (подробнее обо всем этом можно прочитать в моих статьях «Модель Татарстана: «за» и «против», 1995 г.; и «Современный национализм татар», 1997 г.). Конечно, мне несколько неудобно все это объяснять доктору философии, но приходится – без такого дополнения нельзя понять перспективы дальнейшей трансформации татарского общества.

Так вот, глубокоуважаемый Вадим Борисович, фундаментом демократии для татарского общества и в дальнейшем будет выступать возможность защиты своих этнических прав. То есть то, что Вам там не нравится – «национализм», оказывается базовым элементом, влияющим сейчас и тем более способным влиять в дальнейшем, на устройство всего российского общества. А чего же Вы хотите? В многонациональной стране другого просто не бывает. Поэтому, когда Вы призываете татар отказаться от национализма, на самом деле предлагаете им отказаться от борьбы за демократию. Я понимаю, что может быть Вы, г-н Чурбанов, исходите из благих побуждений, например из того, что не надо дразнить русского медведя (большого и страшного). Знаете, не надо нас пугать русским чудовищем. Во-первых, я вырос среди русских и могу с ходу сказать – никакие они не страшилища, а нормальные люди. И народ русский не хуже и не лучше других народов. Во-вторых, за свои этнические интересы все народы борются изо всех сил. Считаю, что и русским не помешало бы больше думать о своих делах, а не о татарских. Тем более, что российские татары не представляют угрозы для русского общества. Вот появление какой-нибудь там «Китайской народной республики» в Сибири, это да, тогда у русских могут быть проблемы. Даже если какому-то политическому умельцу удастся заставить татар и другие народы России, включая и самих русских, отказаться от национализма (еще раз напоминаю, это полиморфная категория), в чем вообще-то я, как человек трезвомыслящий, очень сомневаюсь, то в результате возникнет отнюдь не демократия, а тоталитарное общество. Если бы не ограниченные объемы публикации, я бы даже взялся доказать это. Вот отсюда и вопрос: г-н Чурбанов, Вы что, предлагаете нам идти в тоталитарное общество? Не получится – там мы уже были и знаем, что ничего хорошего в этой системе нет. А если по существу, то хочу сказать, что татары, к сожалению, очень вяло отстаивают свои неотъемлемые этнические права. Слаб татарский национализм, очень слаб. Понять можно: сегодня на первом плане находится проблема экономического выживания, культура и идентичность где-то на вторых позициях. Но достижение экономического благополучия, я уверен, создаст совершенно другую ситуацию. Быть может, кое-что изменится уже после вступления в силу закона о местном самоуправлении. Понимаете? Вот именно: многие национальные общины на низовом уровне впервые, может быть, получат кое-какие ресурсы. Например, на школьное дело. Тогда посмотрим, есть ли в стране национализм…

Что касается предупреждения нашего уважаемого оппонента татарстанскому политическому бомонду относительно его чрезмерного увлечения национализмом, то тут надо прямо сказать – выстрел мимо цели. Как я уже выше отмечал, нашу правящую верхушку можно обвинять в чем угодно, только не в вовлеченности в национальные дела. Есть, правда, Р. Хакимов, так он скорее относится к группе национальной интеллигенции (пишет статьи и книги, возглавляет Институт истории и т.д.). Ну и что из того, что он советник Президента РТ? Как говорится, Президент волен прислушиваться или не прислушиваться к словам своего советника… А ежели копнуть глубже, Вадим Борисович, татарстанских политиков может погубить как раз отказ от национализма – имею в виду либеральный его вариант. Вот если они станут полными компрадорами (до этого осталось уже и не так много) и окончательно забудут, что республика вообще-то создана для решения татарских проблем, что существует татарская этнонация, о которой Татарстан должен, в т.ч. и согласно собственной Конституции, заботиться, то они точно потеряют опору. Народ-то не так глуп, как думают иные незрелые политики. Может быть, в чьем то воспаленном воображении и возникает картина того, как ставший всемогущим московский Кремль взамен «националиста» Шаймиева сажает на казанский престол, например, «интернационалиста» Алтынбаева… Наверное, технологически это осуществимо. Но, во-первых, уже сейчас вокруг казанского Кремля много местных «интернационалистов»; во вторых, любой из них, приди он во власть, быстренько станет хотя бы частично «националистом». Так было даже во времена КПСС, а сейчас все-таки кое-какая демократия. А если такой политик не изменит свою окраску и останется твердым проводником только московской политики, он вскоре перестанет быть политической фигурой. В худшем случае, возникнет подпольный национализм, имеющий институциональное оформление. Да в мире полно всего этого, надо только присмотреться. Обо всем этом могут не размышлять только недалекие люди.

Поэтому, пугать нас предстоящей сменой власти в Татарстане не стоит. Президенты, премьеры, спикеры и т.д. приходят и уходят, а народ остается. Что интересно, Вадим Борисович, историю всех правителей, включая и демократически избранных, пишет интеллигенция. Она и выносит окончательный вердикт о качестве власти в тот или иной период. Сомневаюсь, что Ваши построения могут быть при этом учтены – уж больно они корявы и не профессиональны, видать, из-за политической ангажированности. В последнем случае ничего исправить уже нельзя. Диагноз, так сказать.

Теперь я все-таки хочу задаться вопросом: в чем цель публикации г-на Чурбанова? Было бы наивно думать, что в данном случае мы наблюдаем лишь выступление главного редактора «Татарского мира» в качестве автора редакционной статьи на интеллектуальном ристалище. Чем больше я размышлял об этом, тем больше на ум приходила одна аналогия. Несмотря на то, что использование аналогий чревато разными неудобствами, все же скажу, что имею в виду.

Года два тому назад, в издаваемом в Москве бюллетене Сети этнологического мониторинга появилась маленькая заметка корреспондента из Пензенской области. Писал он от имени русских о татарах. Про последних говорилось, что они страшно разбогатели, имеют связи с Ираном и Турцией, вообще превратились в ваххабитов. Далее шел вывод: из-за того, что эти пензенские татары представляют угрозу национальной безопасности России, надо их прижать. И вот весной этого года такая попытка была совершена пензенским губернатором г-ном Бочкаревым. По слухам, существовала возможность даже вооруженной разборки между татарами и какой-то организованной группой, приехавший из Пензенской области в г. Саратов (пензенские татары тесно связаны с саратовскими). В конце концов после ряда жалоб татар Нижнего Поволжья в Москву, губернатор Бочкарев обратился к Президенту РТ с просьбой наладить отношения с татарами. Удалось ли их наладить, не знаю, так как все обстояло из рук вон плохо. Что интересно, пензенский губернатор г-н Бочкарев к власти в свое время пришел не без поддержки богатых татар и татарской общины Пензенской области в целом…

Не кажется ли вам, дорогие читатели, что стенания г-на Чурбанова о «чрезмерно развившихся» татарах, о зараженной бациллой национализма элите Татарстана удивительным образом напоминают сценарий вышеназванного пензенского дела? Не обращены ли они к московскому Кремлю, чтобы сидящие там наконец-то обратили внимание на «зарвавшихся» татар? Для чего? Ну, например, чтобы этих самых татар слегка поприжать… Вы, может, спросите: а причем тогда предупреждение со стороны г-на Чурбанова власть имущим в Татарстане о необходимости отказаться от «националистического» дискурса? Неужели не понимаете? Это та же политика, но проводимая другими методами. Сей господин сначала превращает местную политическую элиту в националистов чистейшей воды, а затем начинает их пугать – если вы будете плохими мальчиками, вам несдобровать. Мол, добровольно осадите назад, желательно, как можно дальше. То есть, тут давно известная политика великодержавного шовинизма, только реализуемая через выставление некоторых маяков – «дальше нельзя». Пассаж насчет предстоящей смены власти дает ясный сигнал элите: ни в коем случае не следует опираться на народ, учитывать его чаяния, лучше идти путем договоренности с московским Кремлем, принимая все его условия. Вот в чем смысл рассматриваемой публикации.

Напоследок полезно задаться вопросом: для чего татарстанские власти платят г-ну Чурбанову (по имеющейся информации, газета «Татарский мир» получает ежемесячно из Казани что-то около 25 тыс. долларов)? За его тенденциозные оценки и прямые или косвенные обращения к федеральным властям с трудно скрываемым призывом «Ату, ату татар»!? Или за оценку правящей политической элиты республики как националистической?

Мне довольно трудно понять логику нашей власти. Сам я очень долго критикую местных политиков, но никогда ни копейки за это не получал. Чем же г-н Чурбанов так им угодил? Когда этот вопрос был задан мною одному из известных местных аналитиков, тесная связь которого с властью общеизвестна, он заметил следующее: «… Ты не опасен, ибо за тобой кроме интересов татарской нации, ничего нет. А за спиной Чурбанова есть тень московского Кремля, поэтому его лучше немножко подкармливать, чтобы он был добрее, был хотя бы слегка управляемым». И я где-то в глубине души понимаю, что он прав. Как гласит старинная татарская пословица, «собаке близок тот, кто укорачивает его хвост». Видать, г-н Чурбанов, действующий с ведома московского Кремля, делает эту операцию успешнее, чем я.

Но все же мне жалко тех денег, которые уходят таким образом из республики. Я то знаю, что цвет нашей гуманитарной науки – доктора наук, зарабатывают что-то около 3,5 тыс. руб. в месяц. Да и сколько нужных книг можно было бы издать на эти деньги! Или помочь татарам Башкортостана в решении их национально-культурных проблем (например, купить в г. Уфе на ту сумму, которая затрачивается на «дело» г-на Чурбанова за один месяц, здание, где бы могли спокойно расположиться все национальные организации). Однако это я так думаю, у татарстанских властей логика иная. Раз эта власть правящая, она, видимо, и права. Но, тем не менее, конечный вердикт ей, как было уже отмечено, вынесет та самая интеллигенция, которая сейчас в шкале ценностей политического бомонда Татарстана находится много ниже главного редактора газеты «Татарский мир». А нам, дорогой мой читатель, остается только воскликнуть: «О, Аллах, дай нам всем терпение!»