ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОЙ НАЦИИ

Дамир ИСХАКОВ

В последние годы в России сложилась новая общественно-политическая ситуация, различными социальными стратами, партиями и их идеологами оцениваемая неодинаково. Как бы мы ни относились к формирующимся в стране реалиям, в них можно отчетливо наблюдать одну общую тенденцию - Республика Татарстан и татарская нация испытывают все большее воздействие федеральных политических групп, идеологических, информационно-аналитических, политтехнологических центров, действующих в целом в направлении противодействия тому возрожденческому потенциалу татарской нации, республики, который многим федеральным структурам кажется чрезмерным. В основе такой политики лежит непризнание правящей элитой РФ наличия в этнической мобилизации демократического потенциала, способного внести положительный вклад в создание российского гражданского общества. В качестве конкретного выражения отмеченной общей тенденции можно было бы указать следующие моменты: низведение суверенитета Татарстана до минимального уровня; наступление на единство татарской нации в ходе подготовки и проведения переписи 2002 г., в т.ч. и используя региональные (Башкортостан, Западная Сибирь) и конфессиональные (кряшенская проблема) факторы; стремление не допустить укрепление государственного статуса татарского языка (фактическая отмена перехода к латинской графике, ограничение прав татарского языка в республике по линии Министерства образования, по линии Верховного суда РТ, а также и в отдельных российских субъектах, например, в Башкортостане); выработка мер против укрепления исламской (проект “русский ислам”, инициирование введения в школах “основ православия”) и национальной (этнонациональной) идентичностей (через уменьшение набора учебников по курсу истории при одновременном введении фактического контроля над их содержанием путем рецензирования, “вписывания” местных учебников в качестве “компонентов” федеральных и т.д.).

Вряд ли можно сомневаться в том, что в условиях приближающихся выборов президента РТ аналогичные шаги со стороны указанных выше структур окажутся более комплексными и изощренными.

Казалось бы, что в этих условиях в республике необходимо резко усилить информационно-аналитическую работу, направленную на выработку новых путей решения существующих и возникающих проблем, поиск ответов на те вызовы, перед которыми наше общество уже оказалось или окажется в ближайшем будущем. Однако этого на самом деле нет, и соответствующий набор государственных органов, научных учреждений, информационно-аналитических служб, центров, готовящих различные проработанные проекты, посредством которых можно было бы попытаться найти выход из сложившегося положения, в республике отсутствует. Зачастую многие серьезные проблемы, явно выходящие на государственный уровень, у нас пытаются взвалить на плечи общественных структур, организаций, которым не по силам нести ответственность за государственную политику, вырабатывать концептуальные проекты и подходы по таким сложным проблемам, как организация важнейших сторон общественной и этнонациональной жизни. Кроме того, вопросы, касающиеся сферы национальных отношений, работы с диаспорально расселенными группами татар и др., в республике рассредоточены по многим ведомствам, поэтому зачастую остаются совершенно нескоординированными, поэтому они решаются некомплексно, крайне поверхностно. В итоге мы постоянно запаздываем с подготовкой решений, касающихся национальной сферы, да и не только, продвижением их в федеральных и региональных органах власти и управления РФ.

Между тем сложность и неотложность возникающих проблем и задач не уменьшаются, а скорее возрастают. В этой связи хотел бы обозначить ряд существующих проблемных блоков, подтверждающих данный вывод.

Вряд ли можно сомневаться в том, что татары являются разделенной нацией и останутся ею в обозримом будущем — большая часть их проживает и будет проживать вне своего этнополитического центра в лице Республики Татарстан. Между тем из этого общеизвестного факта вытекает множество проблем, в т.ч. и имеющих фундаментальный характер. Скажем, согласно статье 14 Конституции РТ Татарстан взял на себя обязательство содействовать этнокультурному развитию татар, живущих за пределами республики. Однако, как это ни странно, эта статья совершенно не подкреплена конкретными правовыми нормами и административно-управленческими механизмами. Возникают даже вопросы не только о возможности и целесообразности выделения в бюджете РТ отдельной статьи для расходов по обслуживанию культурных нужд диаспорально расселенных групп татар, но и о государственных институтах, осуществляющих такое обслуживание, а также о механизмах их функционирования. В принципе российское законодательство и административная практика не предполагают сотрудничества РТ как национального эпицентра с субъектами РФ с целью обеспечения культурных нужд татар, живущих в регионах. В настоящее время единственной основой такого сотрудничества, можно сказать, являются главным образом межрегиональные соглашения (договоры), статус которых совершенно не ясен, к тому же они не имеют обязательного характера, и в случае их невыполнения или нарушения не предусмотрены какие-либо санкции. Да и на региональные ведомства, курирующие культурную сферу, республике приходится выходить, минуя федеральные органы управления, “напрямую”, из-за того, что федеральные структуры, которые могли бы обеспечивать взаимодействие субъектов в указанном направлении, практически отсутствуют или на них такая функция не возложена.

Другим существенно важным аспектом рассматриваемой проблемы является крайняя слабость, если не сказать отсутствие, общенациональных организаций, особенно общественно-политического характера. Вернее было бы сказать, что они существуют, но скорее в виде фрагментов, неразвившихся проектов, а не дееспособных этнонациональных объединений, выражающих интересы всей нации. Наиболее точным индикатором положения дел в этой сфере является полное отсутствие выражения татарского вектора в политической сфере в виде дееспособной политической организации (партии). В итоге, вместо того чтобы выполнять стратегическую задачу превращения татарского фактора в существенный элемент политической жизни современного российского общества, татарские региональные организации и группы все чаще оказываются в роли исполнителей чужой воли, выступая в поддержку тех сил, которые далеки от участия в решении этнонациональных проблем татар. Конечно, одной из причин такого положения дел является политика федерального центра, стремящегося к фактическому запрету этнически ориентированных партий. Относительная малочисленность татар в России тоже играет в этом не последнюю роль. Но это не главное. Полагаю, что при желании и при осуществлении целенаправленных мер эти трудности можно было бы преодолеть. Но тут на передний план выходят два ограничения:

а) уровень консолидированности татарских бизнес- и политической элит;

б) глубина осознания ими стоящих перед нацией задач.

К сожалению, и то, и другое оставляют желать лучшего. Что касается татарской бизнес-элиты, несмотря на довольно значительные усилия по ее сплочению, в т.ч. и через организацию экономического сотрудничества татарских предпринимателей из российских регионов с Татарстаном, эти действия не увенчались сколько-нибудь заметным успехом. Конечно, тут имеются чисто экономические трудности, мешающие этой консолидации. Но все-таки важнее, мне кажется, отсутствие идеологического составного этого процесса - нет ответа на главный вопрос: “Для чего бизнес-элита из татар должна объединиться?”.

Такое же положение и с политико-идеологической элитой татарского общества: она разобщена, не обладает необходимыми в современных условиях навыками политической деятельности, специальными знаниями, умением использовать выводы и рекомендации аналитиков, поэтому она явно не успевает вырабатывать меры, необходимые для поддержания начавшегося еще в конце 1980-х годов процесса национального возрождения.

Мыслящим людям уже понятно, что татарское общество переживает сейчас очень серьезный идеологический кризис. Причем приемлемых рецептов выхода из этого состояния не видно. Из-за ожидаемой в ближайшее время в республике борьбы разных групп влияния за президентское кресло может случиться полный распад татарстанского политического пространства, что не может не отразиться самым пагубным образом на татарском обществе. Естественно, такое положение является одним из мощных факторов денационализации, деконсолидации татарской этнонациональной общности. Я даже хочу поставить такой вопрос: “Существует ли современная эффективная татарская нация или та общность, за которую шла битва в ходе Всероссийской переписи 2002 г., является всего лишь продолжением в настоящем существующей издавна некоторой достаточно аморфной татарской этнии (ethnie)?”. Вопрос этот далеко не праздный, так как если нации как таковой нет, ее еще надо выстраивать, в т.ч. и используя известные технологии, описанные в многочисленных трудах конструктивистов.

Наши действительные возможности показали процессы, происходившие в последние несколько месяцев в Республике Башкортостан, где, как известно, благодаря стечению ряда обстоятельств и в связи с умелыми действиями небольшой группы преданных национальному делу лиц недавно были сформулированы конкретные задачи, проведена работа по координации деятельности национальных и иных структур, что привело к ситуации, когда вопрос о статусе татарского языка в этой республике - вопрос, являющийся для татарской нации жизненно важным, - был существенно продвинут. Однако надо честно признаться, что удержать ситуацию там не удалось - сейчас уже отчетливо видно, что своих целей мы не смогли достичь. Можно, естественно, причины нашего поражения в Башкортостане искать во внешних факторах - они действительно существуют и они не маловажны. Но не они главное, а существеннее неготовность татарской политической элиты к организованной деятельности по консолидации татар этой республики вокруг реализации главной задачи - достижения там для татарского языка государственного статуса. Как обычно, дело было отдано на откуп общественным организациям, которые по вполне понятным причинам его на данном этапе благополучно провалили. Отсюда возникает вопрос: умеем ли мы сосредотачивать свои усилия и не очень большие ресурсы в необходимых направлениях? Действительно, зачастую представители общественных организаций кочуют по всей России и заняты заботами татарских диаспор, насчитывающих 5-10 тыс. чел., а то и поменьше, а такой регион, как Башкортостан, где фактически проживает 1/4 нации, остается где-то на периферии национальных интересов. Правильно ли это, вот в чем вопрос.

О Башкортостане можно было бы и не говорить, если бы не одно фундаментальное обстоятельство: дело в том, что надвигающаяся угроза укрупнения российских регионов, даже если она пока напрямую не затрагивает национальные республики, на повестку дня ставит кардинальную проблему сближения Татарстана и Башкортостана. Но оно невозможно без внутренней федерализации Башкортостана, а это последнее может быть реализовано только через изменение там статуса татарской этноязыковой общности. Надо прямо сказать, что эта республика является зоной жизненно важных геополитических интересов татарской нации. Если наша элита не понимает такой очевидной истины, то нам всем, включая и интеллектуалов, грош цена.

В ближайшее время грядет серьезнейшая реформа местного самоуправления. Можем ли мы сегодня просчитать ее последствия? Скажем, вот такой аспект этой реформы: татарские общины, имеющие компактное проживание в сельских районах (представьте два десятка смежных татарских районов в Башкортостане), в целом ряде случаев далеко не бедных или в силу относительной многочисленности могущих быть во многих городах России политически значимой силой, впервые получат прямой или косвенный доступ к ресурсам, смогут сами выбирать местных руководителей или существенно повлиять на процесс их выборов? Кроме того, следует иметь в виду, что данная реформа затронет в не меньшей степени и Татарстан. В последнем случае сразу возникает вопрос о внутренних механизмах сохранения единства татарстанского политического пространства. Решений тут может быть несколько: от создания укрупненных, типа кантонов, административно-территориальных единиц, эффективного экономического районирования республики до прямого использования татарского фактора через создание разветвленной сети внутриреспубликанской национальной организации (например, филиалов ВКТ во всех районах или похожих структур, построенных по другому принципу). Некоторые политики полагают, что для этого больше подойдет партийная структура, например, “ТНВ”. Однако последний вариант менее эффективен по меньшей мере по двум причинам: во-первых, федеральное законодательство не признает такие партии; во-вторых, она может быть использована во внутренней борьбе за власть, способной, как уже было сказано, вообще разрушить наше политическое пространство.

Теперь о религиозном факторе. Надо прямо сказать, что в Татарстане процессы, происходящие в мусульманском сообществе (умме) России, в первую очередь его татарском сегменте, должным образом не изучаются. Перечислю лишь некоторые важнейшие проблемы, относящиеся к этой области: не найдены формы организационного единства татарско-мусульманских общин России и СНГ; не дана оценка формированию нового традиционализма, враждебно настроенному реформаторству и прогрессу; сохраняются сложности с интеграцией кряшенского сообщества в общетатарский мир, отчасти закономерно связанный с усилением конфессионального начала, но и по др. причинам (например, это обособление поддерживают круги РПЦ и некоторые федеральные структуры); в крупных городах России происходит постепенное формирование противоречий между коренным мусульманским населением, преимущественно состоящим из татар, и выходцами с Кавказа, число которых, как известно, будет расти и дальше, как и их политический вес; поставлено под сомнение интеллектуальное лидерство татар в мусульманской умме России и др.

Новые моменты во внутринациональной жизни появляются и в связи с выделением в ходе переписи 2002 г. из состава татарской этнии отдельных этнических образований, в частности, сибирских татар (численность - 10 тыс. чел.). Стало известно, что руководство НКА сибирских татар и татар, проживающих в Тюменской обл., собирается обратиться в самое ближайшее время в федеральные органы власти и управления с просьбой признать на основе данных переписи сибирских татар самостоятельным этносом и включить в перечень коренных малочисленных народов Сибири и Дальнего Востока. Кроме того, только что опубликован учебник - “Элипба” (букварь), учитывающий диалектные особенности говоров сибирских татар. Из-за того, что диалектные особенности сибирских татар по ряду причин стали сейчас в местах их компактного проживания доминировать, этот фактор требует серьезного анализа проблемы соотношения литературной нормы и диалекта в образовательной сфере в районах расселения сибирских татар, а может быть, и в др. местах. Вообще, по проблеме взаимодействия сибирских татар, их общественных объединений с Татарстаном, общенациональными органами требуется серьезный обмен мнениями.

Хочу остановиться еще на одном вопросе, касающемся проблемы национально-культурной автономии татар. Дело в том, что такой форме национальных объединении, как НКА, на федеральном уровне придается особое значение, что прямо вытекает из недавнего (от 3.03.2004 г.) постановления Конституционного суда РФ. Оно подчеркнуло, во-первых, что НКА является “способом самоопределения этнической общности”, “формой самоорганизации” по “обеспечению... этнокультурных прав и интересов”; во-вторых, было отмечено, что через них “осуществляется государственная поддержка национальных меньшинств в целях сохранения их самобытности, развития языка, образования, национальной культуры”; в третьих, что очень важно, был сделан вывод, что в пределах отдельного субъекта РФ “может быть образовано не более одной подлежащей государственной регистрации региональной национально-культурной автономии граждан РФ, относящих себя к определенной этнической общности”. Ясно, что тут имеется в виду, что при решении общих проблем национальных меньшинств государственные органы и органы местного самоуправления предпочитают иметь дело с одной признанной государством организацией, представляющей интересы конкретных этнических групп. Отсюда возникает проблема нашего дальнейшего движения по образованию татарских региональных национальных структур.

На первый взгляд кажется, что путей этого движения два: а) через завершение создания во всех субъектах РФ региональных НКА татар и объединение их в рамках уже существующей и зарегистрированной Минюстом РФ Федеральной НКАТ; б) через созыв региональных татарских конгрессов, образование их исполнительных органов и включение их в ВКТ. При анализе этих двух вариантов становится понятным, что первый путь предпочтительнее: во-первых, создание региональной НКА прописано законодательно, тогда как механизм созыва региональных конгрессов не ясен; во-вторых, если к региональным конгрессам идти через созыв местных (городских, районных) конгрессов, фактически получаются те же НКА, только не поддержанные законодательно. Однако если дать новый импульс процессу создания в российских регионах татарских НКА, придется уточнить поля деятельности ФНКАТ и ВКТ, фактически размежевав сферы их интересов. Это важно и потому, что в условиях, когда за разными местными этнообъединениями скрываются не только притязания их лидеров, но и групповые интересы, без уточнения функций двух обозначенных выше общенациональных структур достичь подлинной консолидации татар на региональном уровне не удастся. Причем надо ясно осознавать, что в некоторых случаях, даже опираясь на федеральное законодательство, все еще не удается сформировать региональные НКА: в Башкортостане, например, процесс создания республиканской НКА татар опять стал тормозиться при прямом включении административного ресурса.

Тут были обозначены лишь отдельные проблемные блоки, которых на самом деле значительно больше. Можно было бы сделать самый неутешительный демографический прогноз: в ближайшие 50 лет при нынешних демографических тенденциях численность татар может сократиться до 4 млн. (оптимистический прогноз) или даже до 3 млн. (пессимистический прогноз). Далее, проведение самого серьезного разговора о концепции национального университета тоже было бы целесообразным - сегодня здание этого университета уже вовсю строится, но никто не знает, каким он должен быть содержательно. О ситуации с положением татарского языка и культуры, а также и о многих др. фундаментальных аспектах состояния татарской нации также можно было бы провести специальное обсуждение - тут накопилось множество нерешенных проблем, многие из которых носят структурный и фундаментальный характер. Но это требует гораздо более широкого круга участников и длительной подготовки специальных аналитических докладов.

Д.М. ИСХАКОВ,

доктор исторических наук, руководитель Центра этнологического мониторинга, Казань.

ИСТОЧНИК: Газета “Звезда Поволжья” №19, 13-19 мая 2004 г., Казань.