ОПЯТЬ О КАМИЛЕ?

Ирек БИККИНИН

Надеюсь, в последний раз.

Наша газета писала о Камиле Тангалычеве неоднократно. А в последнем номере «ТГ» о нем было сразу два материала: Милы Мельниковой о его творчестве - «А в верных спутниках стихи» и мой критический материал под названием «Особое мнение».

Я ожидал окриков сверху, от властей, ведь Камиль - их протеже. Но сверху промолчали - не до этого, кризис. Зато простые татары грудью встали на защиту Камиля.

Совершенно случайно мне довелось слушать, как три молодые татарки говорили о нашей газете и о критике Тангалычева, две активно меня осуждали, одна молчала. "Зачем своих татар ругать? Ну и что Камиль не может писать по-татарски, а что, сам этот Биккинин, что ли, может? Никто в Мордовии не может. И нечего человека критиковать. Это наш татарский поэт". Молчавшая сказала: "Да какой он татарский поэт? Я прочитала оба сборника. Все на русском и пишет он как русский".

Я был рад - меня защитили. Правда, было немало и тех, кто говорил, что я написал все правильно. Говорят, и сам Камиль был рад критике: "Это только добавит мне популярности". Дай-то бог.

...Мы гордимся любым татарином, если он достигает в жизни чего-то, независимо от того, как он относится к своему народу - с любовью, равнодушно, предает, вредит. Сам тот факт, что этот татарин не серый, в чем-то превосходит многих, уже примечателен.

Во многих татарских газетах появлялись статьи, где проводилась мысль о том, что не нужно гордиться тем, что великий танцовщик всех времен и народов Рудольф Нуриев был татарином, наоборот, нужно этого стыдиться, так как он ничего не сделал для своего народа, ничего не выделил из своего многомиллионного состояния ни татарской культуре, ни родному городу Уфе, и к тому же был гомосексуалистом.

Конечно, такой подход неверен. Каждый человек волен поступать, как он считает нужным. Разве Нуриеву татары помогали? Почему он должен был что-то для них делать, когда достиг успеха и независимости? Разве только потому, что его угораздило родиться татарином? Вот так и Камиль считает и поступает.

...Судить о том, насколько Камиль татарский поэт, можно по его двум сборникам.

Я не поэт и не литературный критик. Поэтому могу провести анализ поэзии Камиля лишь с точки зрения лексики. К примеру, попробую выявить наболее часто употребляемые, так сказать, знаковые слова в его стихах. Перефразируя известную поговорку, можно сказать: "Что у поэта в стихах, то скорее всего и на уме".

В первом сборнике - «Рябиновые бубенцы» - слов с корнем "татар" вообще нет. Мечети упоминаются 4 раза, храмы - 4, иконы - 4, церкви - 3, колокола - 9, кресты - 2, Русь - 2 раза. Правда, лошадей много - 10, и еще 4 коня. Нет ни одного прилагательного "русский".

Второй сборник - «Мой поводырь». Слова с корнем "татар" наличествуют - их 6. Мечетей и церквей нет. Храм - 1, икон - 3, колоколов - 2, крестов - 8. "Русь" уже фигурирует в 25 местах!

А "русским" названо чуть ли не все на свете - земля, поля, вода, лес, звезды, воин, фронтовик, пахарь, селенье, деревня, бани, музы - простые и пророческие, край, просторы, мечта, ясновидцы, пророки.

Мне трудно представить, чтобы химическая реакция горения имела какую-то национальную окраску, но Камиль и огонь тоже называет "русским"! Известен "греческий огонь" - напалм древности. Но это боевое горючее вещество с вполне конкретным специфическим химическим составом.

Я могу представить, что имеют ввиду, когда говорят "русский лес". Можно предположить, что это смешанный лес, характерный для Восточно-европейской равнины. Но вот чтобы "фонарь" и "межу" можно было назвать русскими, я бы ни за что не додумался. "Китайские фонарики" есть, "красные фонари" тоже известны. А что означает "русский фонарь"? Сделанный в России? Или сделанный только русскими рабочими?

А "русская межа"? Чем отличить русскую межу, к примеру, от чувашской? Всякую ли межу между двумя "русскими полями" можно назвать "русской межой"? А межа между "русским полем" и "чувашским полем" будет "русско-чувашской межой"? Или как?

Еще два слова, к которым Камиль применяет определение "русский" - алтарь и перекресток. Вряд ли алтарь православной церкви русского села принципиально отличается от алтаря такой же православной церкви чувашского села. А перекрестки делить по национальному признаку и вовсе смешно.

"Татарские" у Камиля только "селенье" и "деревня". И все. "Аллах" не упоминается ни в одном сборнике, в то время как "Бог" и производные от него в первом сборнике встречаются 9 раз, во втором - аж 32 раза. "Коран" упомянут 4 раза. Вот две цитаты: "...Ведь не терпит поэтов Коран..." и "...Но живопись отвергнута Кораном..." Эти нелепости указывают на то, что Камиль знаком с Кораном лишь через какие-то антиисламские источники.

Уже сам Коран - поэтическое произведение. Лучший перевод Корана на русский язык, признанный высшими мусульманскими авторитетами, выполнен Валерией Пороховой именно в стихотворной форме.

Что касается живописи, даже самые ортодоксальные исламские фундаменталисты не могут сказать, что Коран отвергает живопись. Максималисты усматривают в Коране запрет изображать любые живые существа. Минималисты видят в соответствующей суре Корана лишь запрет изображать и ваять идолы для поклонения. Например, шииты, такие же мусульмане, как и сунниты, спокойно рисуют портреты людей, пишут самые разные картины. Но даже если принять по максимуму запрет на изображение живых существ, то и тогда Камиль неправ, ведь «живопись» не означает рисование только живого. В понятие живопись входят и пейзажи, и натюрморты, и декоративная роспись и т.д. Главное в живописи - это то, что произведения создаются при помощи красок.

Камиль опавшие осенние листья сравнивает с пальцами шурале и далее пишет: «Но какой же это смелый воин Руки сатанинские отсек?..»

Шурале - сказочное существо из мифологии татар Заказанья, довольно безобидное. Любимое занятие шурале - угонять лошадей и кататься на них. Татары других регионов знают о шурале только из одноименной поэмы Габдуллы Тукая.

Камиль, конечно, поэт, и его фантазия безгранична, но у Тукая в поэме речь идет о том, что эти шурале любили убивать людей любопытным способом - они щекотали человека, пока тот не умирал от смеха. И вот один храбрец, встретив в лесу шурале, хитростью защемил его пальцы в щели огромного бревна. А Камиль выдумал какого-то воина, отсекшего сатанинские пальцы. Тот, кто не знаком с творчеством Тукая, получит ложное представление и о тукаевском сюжете и о мифологическом шурале.

Те, кто попытается почерпнуть из стихов Камиля сведения о татарах, их обычаях, будут введены в заблуждение. Например, Камиль пишет о лошадях, которых приносят «в святую жертву». По исламу лошадь не может служить жертвенным животным. Мало того, хотя на конину не существует такого строго запрета, как на свинину, все же она приравнивается к ослятине, мясу слона, крокодила, ящерицы, черепахи и т.д. Это означает, что мусульманину не то что нельзя приносить в жертву лошадей, но лучше даже совсем не употреблять конину в качестве пищи. Арабы резко осуждают пристрастие татар к конине.

Только одна группа татар-мишарей, так называемые мордва-каратаи, приносили в жертву лошадь. Может, в Акчеево, родной деревне Камиля, все еще придерживаются языческих обычаев, не знаю. А может, Камиль перепутал «корбан» (жертва) с «махан» (лошадь на мясо)?

Стихотворение об озере Татарка.

У этого озера многие сотни лет лет жили буртасы, затем их потомки татары-мишари, затем в XIV веке золотоордынцы подселили эрзян, бежавших от гнета нижегородских князей, затем в XVI веке наконец пришли русские, которые потихоньку выжили большую часть татарского населения Мордовии.

А Камиль это древнее татарское озеро называет «траурной русской водой» и оно по Камилю расположено как бы на Руси, хотя Мордовия никогда не входила в состав собственно Руси. В состав России - да. Вот такие вот перевертыши.

В-общем, все это, казалось бы, мелочи. Да, действительно, мелочи. Но таких мелочей очень много и складывается такое цельное впечатление, что для Камиля родная страна - Русь, родная вера - православие, Орда - враг, Коран - нечто чуждое, враждебное поэтам и художникам, а значит и Камилю.

...Конечно, поэт должен быть о себе очень высокого мнения, иначе как же он сможет творить? У Камиля это есть, он от скромности не умрет. Всего лишь в одном стихотворении он дважды повторяет: «Ни Пушкина здесь нету, ни меня». "Я и Пушкин" - нормально!

Но этого мало, Камиль чуть ли не намекает на свою пророческую роль, хотя и пишет о себе: «Я — заурядный подмастерье из рода лунных мастеров...»

Мастером Камиль иносказательно называет поэта. А божественный драматург (бог), разворачивающий по своему сценарию некую вселенскую драму (жизнь человечества), доверяет мастерам (поэтам) ковать (слагать) ордена (стихи) для героев своего действа. Отсюда вывод - стихи пишутся по велению божественного драматурга (читай - бога) и поэт - пророк его.

«Никто, никто не знает точно, какая это драма. Но чует сердце, что это все та же нескончаемая, ветхозаветная битва добра и зла. А коли так, то вовсе не развлекаться в мастерские приходит муза, и не подполье она ищет. Ей не до подполья: единственный драматург еще не сочинил финала для вселенской драмы. И нашей чудной вдохновительнице в пьесе, разыгравшейся в святом подполье небес (лихо! - прим.И.Б.), уготована красивая роль.

Идет нескончаемая битва, и, должно быть, немало отважных воинов разят противника, и автору-полководцу надобно отметить их подвиги орденами и медалями разной степени красоты».

По Камилю муза для поэта - это как архангел Гавриил для пророка Мухаммеда, правда, почему-то молчаливая: «О самом действии муза, как правило, не рассказывает. Лишь по ее молчанию особо чуткие порой догадываются об истинном ходе вещей, о предначертанности мировых событий».

Не зря же наиболее часто упоминаются в последнем сборнике Камиля следующие слова и производные от них: луна - 46 раз, Бог - 32, мастер - 24, пророк - 21, солнце - 20, муза - 17, Вселенная - 17 раз.

Вывод каждый может сделать сам.

...Не надо было Камилю все эти годы изображать из себя сочувствующего татарскому делу. Видимо, он это делал на всякий случай и был, как говорили большевики, попутчиком. А когда зимой на вершинах власти Мордовии запахло антитатарским душком, Камиль скоренько набрал на компьютере «конфиденциальное» письмишко с трусливым разрывом с нами и не постыдился отправить его в редакцию книги «Татары Мордовии: вчера, сегодня, завтра». Если бы это письмо было адресовано мне, я опубликовал бы его, чтобы все увидели, что собой представляет Камиль в человеческом плане. Не могу судить, насколько он хорош как поэт, а хорош ли он как публицист, все видят, но вот такой мелкой подлова-тости от него не ждали...

P.S. Поясню, что я имею в виду под понятием «татарское дело». Это не политические требования типа «даешь выход из состава России!», хотя принцип самоопределения народов, стоящий выше принципа нерушимости границ, включает в себя право на такой выход. Напомним, сама будущая Россия, воспользовавшись ослаблением метрополии, силой оружия вышла из подчинения Золотой Орде.

Нет, в современных условиях «татарское дело» означает выдвижение в первую очередь лингвистических требований, то есть обеспечения возможности полнокровного изучения татарами своего языка, применения его в различных сферах, обеспечения возможности публиковаться для творящих на татарском языке, обеспечения возможности для татарской аудитории читать книги, журналы, газеты, смотреть и слушать теле- и радиопередачи на своем татарском языке.