РАДИОВЕЩАНИЕ НА ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ:

Моя работа в татаро-башкирской службе Радио Свобода

ЧАСТЬ 1

Сабирджан БАДРЕТДИН

Компания с ограниченной ответственностью "Радио Свободная Европа/Радио Свобода" (РСЕ/РС), широко известная в Восточной Европе и бывшем СССР, является радиостанцией, спонсируемой американцами и передающей новости и развлекательные программы на территории за бывшим "железным занавесом". "Радио Свободная Европа" была создана в 1950 г. и вещает на языках Восточной Европы, а "Радио Свобода" начала работу в 1953 г. на языках бывшего СССР. Обе радиостанции до 1971 г. были в ведении ЦРУ (Центральное разведывательное управление США). В 1976 г. они были слиты в одно целое - РСЕ/РС. Сейчас эта организация финансируется конгрессом США и находится под контролем Комитета по международному вещанию, члены которого назначаются президентом. В настоящее время штаб-квартира РСЕ/РС расположена в Праге, но большую часть своего существования она находилась в Мюнхене, в Германии. В лучшие дни в РСЕ/РС работали тысячи людей, были отделения в Нью-Йорке, Вашингтоне и Париже.

"Радио Свобода" (РС) была разделена по языковым службам, самой большой из которых, конечно, была русская служба. Из нерусских служб только татаро-башкирская служба передавала на языке этнической группы, у которой не было своей союзной республики в СССР. Все другие службы - узбекская, таджикская, латышская, литовская, эстонская и др. - передавали для народов, которые в конце концов получили независимость от Москвы, и на языках, которые являются сейчас официальными языками вновь образованных государств.

Моя работа на Радио Свобода началась в 1986 году, через несколько месяцев после прибытия в США, куда я попал после побега из СССР во время туристической поездки в Сирию и Иорданию. Я поселился в Нью-Йорке, надеясь в конечном счете стать гражданином США. В то время большинство работников татаро-башкирской службы жили в Мюнхене. В Нью-Йоркском отделении РС был только один татарский работник - Анвер Галим, американский корреспондент татаро-башкирской службы. Галим был болезненным на вид человеком лет 70 или даже 80. Бывший писатель, попавший в плен к немцам во время Второй мировой войны, позже осевший в США, Галим был ярым антикоммунистом и преданным сторонником республиканской партии. Он жил один в маленькой квартире в районе Квинс, и у него была собака, которую звали Муки. Муки был его ближайшим другом и компаньоном. Моя первая встреча с Галимом произошла в нью-йоркском отделении Радио Свобода.

- Здравствуйте, Сабирджан, - сказал он мне дребезжащим голосом, протягивая свою маленькую костлявую руку. - Позвольте мне представить Вас своим коллегам. - Затем он устроил для меня экскурсию по офису и провел по всем комнатам.

Офис выглядел очень обычно: длинные коридоры, покрытые звукопоглощающими дорожками, несколько комнат и кабинетов для работников, несколько студий записи. Мне предоставили свой собственный кабинет. Внутри, кроме стола и электрической печатной машинки с татарским кириллическим шрифтом, ничего не было. (Писать на татарском языке можно на кириллическом или латинском шрифте. В СССР использовался только кириллический шрифт, и я был знаком только с ним. Галим, тем >

Transfer interrupted!

Адрес нью-йоркского отделения - Бродвей, 1775, также был названием одной из самых популярных программ русской службы. Русская служба была представлена в Нью-Йорке несколькими корреспондентами, включая таких журналистов, как Юрий Гендлер, Петр Вайль, Александр Генис, Борис Парамонов и Сергей Довлатов (который позже обрел популярность в России в качестве писателя).

РСЕ/РС сыграло важную роль в демонтаже СССР. Обычно самые важные заслуги во вкладе Радио в этот развал приписывают русской службе. Особое внимание при этом уделяется поддержке русской службой различных советских диссидентов. В начале 80-х годов большинство западных экспертов по СССР считали, что именно героическая борьба этих диссидентов может привести к развалу СССР. Тем не менее, как оказалось, западные ожидания были неверными. В то время как причиной коллапса Советского Союза в конце концов стали внутренние противоречия самой коммунистической системы, катализатором коллапса было политическое пробуждение советских этнических меньшинств. Постоянные передачи Радио Свобода на языках этнических меньшинств посредством татарской, эстонской, украинской, латышской, узбекской и других служб, таким образом, сыграли возможно даже большую роль, чем передачи диссидентов на русском языке. Западные надежды были ошибочно направлены на диссидентов, а не на этнические меньшинства, что частично объясняет, почему русская служба (которая уделяла чересчур большое внимание диссидентам) получала столько дополнительного внимания и поддержки. Нерусские службы достигли успеха даже при том, что в большинстве из них работало только несколько человек. Напротив, в русской службе работали сотни человек. Только русская служба могла позволить себе узкую специализацию, где один человек писал тексты, другой их редактировал, а третий читал их в микрофон. В нерусских службах все эти функции обычно выполнялись одним и тем же человеком - самим автором. В Нью-Йорке нерусские службы имели только одного-двух корреспондентов.

Большинство людей в нью-йоркском отделении были старше 40 лет. Между сотрудниками разных служб взаимодействия было мало. Моя скромность и мой возраст (я был самым молодым работником Радио Свобода в Нью-Йорке) не позволяли мне активно общаться со своими коллегами. Напротив, всякий раз, когда я приезжал в Мюнхен, с работниками татаро-башкирской службы я чувствовал себя очень легко. Большинство из них стали моими друзьями.

Впервые я поехал в Мюнхен в 1986 году. Гарип Султан, директор татаро-башкирской службы, хотел, чтобы я приехал в Мюнхен познакомиться с коллегами. В аэропорту меня встретил знакомый мне еще по Риму Фарит Аги, заместитель директора татаро-башкирской службы. Он отвез меня в отель рядом с Радио Свобода. Мюнхенская редакция очень отличалась от нью-йоркской. Отделение в Нью-Йорке было расположено на оживленном перекрестке Бродвея и 57-ой улицы, и там не было охраны. Мюнхенский офис, напротив, выглядел как большая крепость, окруженная каменной стеной, выкрашенной в белый цвет. Он был расположен рядом с Энглишер Гартен, большим парком в центре Мюнхена. Чтобы войти в офис, надо было пройти через сложную систему охраны. Радио обеспечивало каждого работника жильем и мебелью (поэтому, мебель выглядела идентичной в квартирах всех работников). Во время моего первого посещения Мюнхена я должен был остановиться в "Моноптерос", маленьком семейном отеле, недалеко от Радио. Фрау Келленбах, хозяйка, привыкла к гостям с Радио, и, казалось, знала многих его работников. В то время я почти не знал немецкого языка. Она научила меня нескольким новым словам и выражениям на немецком языке.

На следующее утро я пошел в офис Радио Свобода на Оттингенштрассе, 67, и впервые встретился со своими мюнхенскими коллегами. Я уже был знаком с мистером Аги, с которым я встретился в Риме (когда я был беженцем после побега из СССР), где он проводил со мной собеседование насчет работы. Аги эфенде представил меня директору, мистеру Султану. Высокий, интеллигентного вида, 60-ти лет, Султан больше напоминал западного политика, чем татарского журналиста. Все в нем казалось безупречным: манеры, одежда, поведение.

- Рад Вас видеть, - тепло приветствовал меня мистер Султан на безукоризненном татарском языке. Он пожал мою руку и спросил о моих впечатлениях по поводу мюнхенского офиса.

После Султана меня представили другим моим коллегам: Хайретдину Гюлечъюзу, Ашраф Торпиш, Фариде Валрус, Гаязу Хакимоглу и Нури Ресулоглу. В течение двух месяцев, что я пробыл в Мюнхене, я довольно хорошо их узнал.

Как и Галим, Гарип Султан был военнопленным во время Второй мировой войны и в конечном счете решил остаться на Западе. Советская пропаганда распространяла грязную ложь о прошлом Гарипа Султана. В результате большинству татар в СССР он был известен как "человек, предавший Мусу Джалиля". Муса Джалиль был знаменитым татарским поэтом, который был казнен нацистами за создание подпольной организации татарских военнопленных в немецком концентрационном лагере. История о "предательстве" была состряпана советскими пропагандистами для того, чтобы дискредитировать Султана. Узнав Султана лучше, мне стало очевидно - эти обвинения были не просто ложными; они были совершенно смешными, учитывая личность и характер Султана.

Хайретдин, глава большой семьи (шесть детей. - Прим.ред.), родился в татарской деревне в Турции. На Радио он специализировался на религиозных программах. Из-за его обширных знаний Ислама и из-за того, что он читал Коран на совершенном арабском языке, коллеги иногда называли его "наш мулла." Хотя он никогда не жил в Поволжье и Приуралье (этнической родине татар в России), его приверженность ко всем татарским делам была глубокой и непоколебимой.

Ашраф, маленькая блондинка 45-50 лет, боролась с раком. Несмотря на ее состояние, она всегда была веселой и дружелюбной. В Мюнхене ее часто принимали за немку благодаря ее скандинавской внешности.

Фарида, гражданка Финляндии благодаря своему браку с финским дипломатом, родилась и провела свое детство в Китае, а большую часть остальной жизни в Турции, где она и Фарит Аги очень активно работали в местных татарских организациях. Фарида говорила на шести языках, на трех из них (турецком, татарском и финском), как носитель языка. Необычайно умная и обаятельная женщина, она чувствовала, что на Радио ее недооценивают. Это часто приводило ее к конфликтам с другими коллегами.

Гаяз Хакимоглу, потерявший часть ноги, когда его самолет был сбит во время Второй мировой войны, был веселым и разговорчивым человеком, склонным к выпивке. Он родился в России, попал в плен во время войны и позже осел в Турции. Он поменял свою фамилию с Хакимов на Хакимоглу из благодарности к Турции, которая дала ему гражданство и помогла ему в трудные времена.

Нури Ресулоглу, крымский татарин из Румынии, был самым молодым работником татаро-башкирской службы. Он был в основном ответственным за техническую часть нашей работы.

Наиболее глубокое впечатление на меня произвел, конечно, Султан. Его беззаветная преданность борьбе за свободу татар внушала благоговение.